Под знамением Бога Грозы. Книга первая. Восставшая из пепла
Шрифт:
Фазарука приказал всем молчать о ране повелителя. Мешеди разбежались по городу в поисках лекарей, брадобреев, магов и жрецов. За стеной шумел город, празднуя великую победу, а на руках у Фазаруки умирал Суппилулиума. Вместе с ним умирали все надежды на возрождение Великой Хатти. И он ничего не мог сделать.
Привели врачевателей. Они осмотрели рану, но никто не взялся извлечь наконечник. Лекари объясняли, что рана опасная. Если вынуть наконечник из тела, хлынет кровь, и повелитель все равно умрет.
Фазарука умолял лекарей, сулил щедрые дары, наконец, угрожал – ничего не помогало. Лекари стояли на своем – повелитель обречен. На их счастье Цула метался в бреду в соседних покоях. Если бы был здоров, передушил всех лекарей.
Фазарука не знал, что делать. Его рука потянулась к мечу. В голове возникла бредовая идея изрубить в куски пару знахарей, чтобы остальных заставить хоть как-то помочь повелителю. Те притаились в углу, словно овцы перед пастью волка и дрожали от страха. С кого начать?
Запыхавшийся Иссихасса влетел в покои. Лихорадочный румянец играл на его пухлых щеках. Накладная бородка сбилась в сторону.
– Какой-то человек в одежде брадобрея стоит у ворот халентувы и требует впустить его. Он говорит, что может спасти наше Солнце, – выпалил чашник.
– Скорее его сюда! – заорал Фазарука.
Мешеди бросились со всех ног исполнять приказ.
В комнату вошел высокий жилистый человек в одеянии странника. Смуглая кожа выдавала в нем чужестранца. Черная грубая одежда до пола с широкими рукавами напоминала ассирийскую. Широкий пояс из змеиной кожи обхватывал худой, но крепкий стан. Черная круглая шапочка скрывала волосы. Лицо, с первого взгляда, казалось суровым, но ясные темно-карие глаза светились добротой. Высокий лоб без единой морщинки, как у юноши, но в длинной смоляной бороде проглядывали серебряные нити седины. С его появлением гнев Фазаруки начал гаснуть. Почему-то пришла уверенность, что смерть больше не угрожает повелителю.
– Мир всем вам, – произнес странник ровным мягким голосом. Правая рука коснулась лба и сердца.
– Желаем тебе того же, – ответил Фазарука. – Кто ты, и каким Богам поклоняешься?
– Я человек, свободный, как ветер. – У всех присутствующих от звуков его голоса на душе становилось спокойно. – Поклоняюсь я многим Богам. Среди них: Ум, Совесть, Доброта, Человеколюбие.
– Оставь о богах, – встрепенулся Фазарука. – Ты сможешь спасти повелителя?
– Дайте мне взглянуть. – Лекарь неслышными мягкими шагами подошел к ложу умирающего. Внимательно осмотрел набухшую плоть и почерневший кусок металла, торчавший из тела. Затем провел ладонью по бледному лбу повелителя, смахивая пот. О чудо! Все ахнули. Суппилулиума приподнял тяжелые веки. Его глаза не были пусты. Он осмысленно смотрел в смуглое лицо странника.
– Тебя послал мой отец? – еле слышно произнесли сухие губы повелителя.
– Я тот, кто посмеет попросить Богов, остаться тебе еще немного среди смертных, – нежно ответил странник, словно мать успокаивает больного ребенка.
– Послушай, человек, – с жаром зашептал у него над ухом Фазарука, – я не знаю: кто ты, и не хочу знать, – пусть, даже, сам Ярри явился в твоем обличии. Но если ты спасешь повелителя, я выполню любую твою просьбу. Отдам все, что у меня есть, даже самого себя. Буду у тебя всю жизнь рабом. Хочешь: раздобуду столько золота и серебра, что позавидуют правители.
– Пусть мне принесут горячей воды и жаровню с углями. Со мной должны остаться два лекаря, только, чтобы руки у них не тряслись. Остальные должны покинуть покои, – ответил странник. Из дорожной сумки он извлек диковинные инструменты, керамические баночки и связки сушенной травы. Фазарука с опаской смотрел на бронзовые крючки и маленькие ножики. Странник перехватил его настороженный взгляд и настойчиво, но мягко попросил: – Молись!
***
День выдался солнечным, но не жарким. Дыхание северного ветра несло приятную прохладу. Суппилулиума почувствовал себя хорошо. Ему надоело лежать в темных покоях, куда лучи солнца с трудом проникали сквозь маленькие квадратные окошки. Надоел запах горелого жира, исходящего от светильников, и тошнотворный дух благовоний. Он попросил вынести его на верхнюю террасу халентувы. Повелителя усадили на мягкие подушки среди низеньких пальм и душистых смоковниц. Перед взором белела снежная вершина Аргея. Радостно щебетали птицы. Внизу в городе шумело торжище. Жрецы из храма Бога Грозы, что стоял напротив, затянули гимн.
Послышались тихие шаги.
– Это ты, странник? – узнал его Суппилулиума. – Побудь со мной.
Странник присел рядом на низенькую скамеечку.
– Вот уже месяц ты ухаживаешь за мной, как хорошая мать за родным чадом, а я, неблагодарный, до сих пор не спросил твоего имени, и откуда ты родом.
Конец ознакомительного фрагмента.