Под знамением Бога Грозы

Шаповалов Сергей

«Вестовой к наместнику Суппилулиуме!» – где-то рядом под окном прокричал караульный. Сердце громко ухнуло. «Что-то произошло!» Вестовой с пустяшным поручением не будет тревожить среди ночи наместника города Куссары². За дверью послышались быстрые тяжелые шаги. Оруженосец Цула ввалился в покои с факелом в руке. Никто не мог так сотрясать пол, как этот великан. Суппилулиума сел на ложе, прикрывая глаза рукой от яркого света факела.

– Повелитель, прости, что нарушил твой сон, – выпалил Цула, тяжело переводя дух. – Прибыл

гонец из Верхней страны с плохой вестью.

– Говори! – Суппилулиума засунул ноги в холодные кожаные сапоги и ощупью искал шерстяную андули³.

– Племена каскийцев⁴ перешли реку Куммесшахи⁵ и быстро движутся к Хаттусе⁶.

Голова моментально прояснилась. В груди все похолодело.

– К Хаттусе? – Суппилулиума подскочил с ложа. – Созывай воинов! – распорядился он. – Всех, что у нас есть, даже наемников из Ахиявы⁷. Пусть запрягаю колесницы. Выступаем немедленно.

– Ты не оставишь небольшой отряд для защиты Куссары? – Поинтересовался Цула, помогая повелителю одеться.

– Нет! Пусть ремесленники защищают город. Если Хаттуса падет, то и Куссаре долго не простоять.

Звезды яркими огоньками проткнули черное покрывало ночного неба. Бог Кушух⁸ неторопливо правил печальной лунной ладьей, унося в Страну Забвения души усопших навеки. В темноте еле угадывались очертания горных вершин. Тявкали шакалы, деля добычу. Среди скал отрывисто и громко раздался рык ночного охотника. Шкалы затихли.

Стук копыт и скрип колес нарушил тишину. Пляшущий свет факелов выхватил каменистую дорогу, петляющую среди холмов. По обочинам шапки кустов и серые безликие валуны. Несколько легких боевых одноосные колесниц ощупью пробирались по дороге. Усталые лошади тяжело дышали, роняя пену. За колесницами топали пешие воины, неся за спиной большие овальные щиты из переплетенных прутьев кизила, в руках короткие копья с тяжелыми бронзовыми наконечниками.

– Стой! – скомандовал юноша в передней колеснице. Возничий натянул вожжи.

Юноша внимательно прислушался к ночным шорохам. С ним поравнялась вторая колесница. Ей правил высокий крепкий воин. Могучая грудь казалась еще шире от кожаного нагрудника, украшенного медными пластинами. На голове медный шлем с высоким гребнем из конских волос.

– Осталось совсем немного. Я узнаю эти места, – взволновано произнес юноша.

– Но, повелитель, ничего не видно в такой темноте, – возразил великан, пытаясь хоть что-то разглядеть впереди.

– Я и слепой найду дорогу к родному дому. Сейчас мы спустимся в долину, перейдем вброд реку, затем взберемся на гряду вон тех холмов и увидим огни на сторожевых башнях Хаттусы.

– Наш дозор долго не возвращается. Не угодить бы в засаду, – встревожился великан. Он принюхался – Пахнет гарью.

– Может это от костров. Каскийцы где–то близко, – понизил

голос юноша. – Слышишь? Стук копыт. Я вижу, мелькает факел.

– В боевой строй! – Рыкнул великан.

Копьеносцы тут же встали шеренгами, сомкнув щиты, и перегородили дорогу. Лучники выбежали вперед, заняли позиции, готовясь к стрельбе.

– Это наш дозор, – успокоил всех Суппилулиума.

Из-за холма вылетел всадник на взмыленном коне. В руку пылал факел. Дозорный резко осадил храпевшего скакуна.

– Повелитель, беда! – прокричал всадник. – Враг взял Хаттусу.

– Гони! – крикнул юноша.

Возничий хлестнул лошадей, и колесница рванулась с места, грохоча по камням, оббитыми медью колесами.

К стенам Хаттусы добрались с рассветом, когда Небесный Бог Солнца только выкатывал из моря огненную колесницу. Вершины гор вспыхнули, словно охваченные пламенем. Ночная прохлада отступала куда–то в долины вместе с клубами желтого тумана.

На вершине холма показались незыблемые оборонительные стены с массивными квадратными стрелковыми башнями. Но сторожевые огни не пылали на башнях. И часовых не видно. Вообще вокруг – никого. Ни звука, только карканье воронья.

Хлопья пепла кружились в воздухе серым снегом. Горький запах гари мешался со сладковатым, тошнотворным духом тлена. Юноша спрыгнул с колесницы и быстро подошел к склону, где начиналась широкая дорога, мощенная камнем. Дорога упиралась в центральные Ворота Лабарны⁹. Меж высоких сторожевых башен черной брешью зиял проход. Дубовые створки валялись, разнесенные в щепки. С них уже содрали золотую чеканку. Кругом лежали обезображенные трупы.

По смуглой гладкой щеке юноши скатилась слеза, оставляя мокрую дорожку. «Опоздал!» – еле слышно произнес он дрожащими губами.

К нему подошел великан Цула. Он снял медный шлем, черные жесткие кудри рассыпались по широченным плечам.

– Здесь каскийцы прорвались в Хаттусу, – указал юноша на Ворота Лабарны.

– Южный склон – самое уязвимое место, – согласился Цула. – Дорогу мостили камнем для торжественных выездов правителя во время праздников. Здесь и склон пологий. Каски подкатили тара, да взломали ворота. Раньше Южную стену защищал земляной вал, но за ним давно никто не следил, размыло дождями.

– Почему же стену вновь не укрепили?

– Жители Хаттусы забыли, когда последний раз враг стоял у ворот. Давненько война сюда не докатывалась. Со времен лабарны Мурсили¹⁰ столица не помнит осады. Почти три сотни лет прошло. С восточной и западной стороны стены высокие. С северной – крутой обрыв. Внизу река. С осадными орудиями не подобраться. А здесь, южная стена совсем низкая.

– И все же я не могу понять, почему так быстро пала Хаттуса. Не простояла и трех дней, – возмущался юноша. – Гарнизон хорошо вооружен. Одни стражники храмов чего стоят, да еще три тысячи копьеносцев Богини Вурусему.¹¹ Могли не меньше года держать оборону. Почему каскийцы так быстро сумели взять город?