Шрифт:
Печатается по изданию: С.-Петербург. Издание А. Ф. Девриена. 1898 г.
Пpедисловие
Мы собрали в этой книге древнейшие сказания Европейского Севера и Запада: – скандинавские, среднегерманские, англосаксонские, кельтские и финские. Мы начали с песен Сэмундовой «Эдды», наивно повествующей нам о странствованиях и приключениях богов, из своего небесного чертога спустившихся на землю, о борьбе их с волшебниками и чародеями, с чудовищными
Оригинальное по замыслу и любопытное по приёмам изложения, по подробностям быта, по силе и яркости образов, это сказание о Беовульфе, насколько нам известно, впервые является в русской литературе изложенным в форме, доступной для юных читателей… Вслед за этим сказанием, которое, очевидно, родилось среди народа, всю жизнь проводившего на волнах «много-шумящего» моря, в вечной борьбе с бурями и опасностями туманной морской дали, мы поместили целый ряд игривых и замысловатых рыцарских повестей, в которых героями являются смелые и неустрашимые вассалы короля Артура, вечно пирующие за его «круглым столом» или странствующие в поисках за приключениями. Эти Передуры, Овенны и Гераны – прототипы тех рыцарей «без страха и упрека», которыми в изобилии переполнены средневековые рыцарские романы. Но рыцарские странствования, приключения и подвиги мужества, в конце-концов, прискучивают; воображению читателя, естественно, хочется отдохнуть, отвлечься в иную сторону, позабыться в миpe фантастических грез и мечтаний; и вот, тотчас после сказаний о рыцарях «Круглого стола», мы даем игривые и простодушные сказания Калевалы о баснословных героях – вдохновенном певце Вейнемейнене, грубоватом Ильмаринене и веселом Леминкайнене, – и заключаем нашу книгу грациозными легендами о феях и эльфах, которые так часто вдохновляли поэтов, и воспоминаниями о первых поэтах – о кельтских бардах, уже в начале новой эры составлявших cocловие, с особыми правами, обязанностями и обычаями…
Мы дали нашей книге заглавие – «Под звон мечей» – потому, что все приведенные здесь сказания, заимствованные из давних времен европейской исторической жизни, представляют собою не более, как один нескончаемый отголосок тех битв и борьбы за существование, который вынесены были человечеством в период варварства и в первые века христианства, ещё не успевшего укорениться, не успевшего просветить народы, и смягчить их нравы…
В поэтических сказаниях, дошедших до нас в более поздней, значительно сглаженной форме, всё ещё чувствуются нами те страшные усилия, те ужасы и опасности, которые переживало и выносило человечество в различные периоды его возрастания и развития – в периоды борьбы с природой и её статями, и с теми новыми и постоянно возобновлявшимися нашествиями на Европу диких кочевников, в которых тоже было нечто стихийное, сокрушительное, неодолимое.
В сказаниях, собранных и переданных нами здесь, всюду ещё слышится тот «звон мечей», который представлялся некогда единственным способом в решении насущных вопросов исторической жизни… Способом, – увы! – и теперь ещё не забытым, но все же более и более утрачивающим свое значение в наш век преобладания духовных и нравственных стремлений над проявлениями грубой физической силы…
И может быть те, которые будут читать в нашей книге о древних богатырях и героях, о их кровавых расправах и мужестве, безумно растраченном на борьбу с препятствиями и опасностями, ещё раз подумают:
– «Как это хорошо, что мы живем не в то отдаленное, сумрачное и туманное время битв и борьбы!.. Как хорошо, что мы принадлежим к веку, в который звон мечей становится все более и болеe отдаленным, а подвиги труда, – это торжество человеческой мысли и воли – все более и более отодвигают на задний план подвиги личного мужества и проявления силы».
Но отдадим честь и прошлому, и скажем вместе с нашими народными певцами:
«То старина, то и деяние»…
Песни «Эдды»
В Копенгагене, в королевской библиотеке, богатой всякими книжными и рукописными сокровищами, хранится одна драгоценная, древняя рукопись… Она четко и красиво написана, на толстом пергаменте; все страницы этой объемистой рукописи, потертые и обветшалые, испещрены в два столбца писанными короткими стихотворными строками и разукрашены хитросплетенными заглавными буквами, размалеванными красною киноварью… На её заглавном листе стоит краткая, но весьма красноречивая надпись: «Эдда Сэмунда Многознающего».
«Эдда» – название обширного сборника древних скандинавских народных песен о языческих богах, которым, до введения христианства, поклонялись норманны, жившие в Скандинавии (нынешней Швеции), и о тех древних героях, которые представлялись норманнам образцами доблести и мужества. Но как же могли сохраниться эти остатки седой древности? Как могли они дойти до нас сквозь тьму веков и пережить десятки поколений? Как могли они уцелеть от ревности монахов и проповедников, с такою яростыо уничтожавших даже и малейшие следы языческих верований, обрядов и памятников?
На эти вопросы мы можем ответить, что древняя «Эдда» уцелела и сохранилась до нашего времени, благодаря случайно сложившимся, благоприятным историческим обстоятельствам и условиям древней северной жизни. Д ело в том, что с конца IX века весьма значительная часть населения Норвегии и Швеции мало-помалу из родной страны переселилась на берега далекой и негостеприимной Исландии, незадолго до того времени открытой скандинавскими мореходами. Поводом к этому переселению послужило то, что смелый Гаральд Гарфагер, окончательно завоевав и покорив Норвегию, стал вводить в ней новые феодальные порядки, которым местное население не желало подчиняться… И вот эти недовольные стали покидать родину и селиться в Исландии, где, мало-помалу, их отдельные общины слились в одно свободное государство, устроенное по древнему норвежскому уставу и обычаю.
Таким образом древний скандинавский дух, со всеми свойственными ему проявлениями – религией, поэзией и бытом – приютился в Исландии и продержался здесь ещё около 200 лет, недоступный никаким посторонним влияниям. Вот почему в Исландии, ещё свободнее и пышнее, чем на родной скандинавской почве, могла расцвести и народная поэзия, поддерживаемая особым сословием скальдов, или певцов, собиравших древние сказания и излагавших эти сказания в форме стройных песнопений. Bсе относились к скальдам с уважением, а к их песням с любовью, и эти песни признавались лучшею усладою пиров и празднеств.
Христианство проникло в Исландию в XI веке; но и оно никому в Исландии не внушило отвращения к языческой старине: – никто не спешил уничтожать память о ней, оживляемую вдохновенными песнями скальдов… Поэтому не удивительно, что и очень рано, среди населения Исландии, уже просвещаемого христианством, явились страстные собиратели древних песен о богах и героях. Особенно любопытно то, что одним из старейших собирателей и составителей древней «Эдды» явилось лицо духовное – некто Сэмунд Сигфуссон, живший в конце XI века и скончавшийся около 1135 года. Он принадлежал к одному из почетнейших родов Исландии, получил образование в Париже и, вернувшись на родину в 1106 г., вступил в духовное сословие. Как человек не только образованный, но даже ученый, он пользовался большим уважешем в среде современников своих и те недаром дали ему прозвище «многознающего» (hinn fr"odhi). Подлинник Сэмундова сборника песен древней «Эдды» не дошел до нас; но епископу Бриниольфу Свейнсону, ревностному собирателю скандинавских рукописей, удалось отыскать в Исландии (в 1643 г.) один из древнейших списков Сэмундова сборника, на котором он и выставил вышеприведенную нами надпись: «Эдда Сэмунда Многознающего».