Подари мне эту ночь
Шрифт:
— Твоя семья ведь из Нор…
— Все, никаких вопросов больше. Я уже достаточно оголил душу на сегодня.
Он уже было потянулся, чтобы взять ее за руку, когда застыл на полдороге, увидев отпрянувшую Адди.
— Ааа, ну конечно, никто не должен к тебе прикасаться. Пошли, давай, Аделина.
Все, что бы он ни сказал и ни сделал, четко оседало в памяти Адди, разложенное по полочкам. Ей потребуется все это помнить. Может быть, во всем этом кроется зацепка к главному – почему она здесь. Возможно, она была направлена сюда, чтобы открыть завесу с других сторон его характера и как-то предотвратить
Одно то, что я здесь должно привести к изменению многих вещей. То, что я здесь вместо Аделины Уорнер – это только начало всего этого. Теперь все пойдет по—другому. Я сумею предотвратить гибель Рассела. Я уничтожу Бена Хантера еще до того, как зайдет так далеко.
Уже далеко за полночь, когда Адди удалилась в свою комнату, она лежала в кровати, измученная вопросам, что бесконечно крутились в ее голове. Были вещи, которые было просто необходимо узнать. И она узнает их завтра. Адди сбросила легкую простынь, которой укрывалась и перевернулась на живот – разгоряченная, смущенная, напуганная.
Все ее мысли неожиданно исчезли, как только она услышала тихие звуки гитары, доносящиеся откуда-то через раскрытое окно. Завораживающая, сладкая музыка. Неужели это Бен? Адди не знала эту мелодию, но эта музыка была самой красивой из всех, которую она когда-либо слышала. Звучащая успокаивающе, безупречно играемая чьей-то рукой. Адди чувствовала, что все ранчо будто притихло, прислушиваясь. Вскоре она прекратила задаваться вопросом, откуда шла музыка, и успокоилась.
Как мог такой человек, как Бен, играть настолько красиво? — подумала Адди сонно, а потом почему-то подумала о Лиа, спящей через несколько комнат от ее. Слышала ли она эту чудесную мелодию тоже?
Глава 3
Адди проснулась на рассвете вместе с остальными, она не могла оставаться в постели, когда аромат завтрака незаметно стелился по воздуху, и тихий шум голосов доносился в ее комнату из столовой. Она быстро умылась и оделась, испытывая странное спокойствие, несмотря на долгую и бессонную ночь.
Существовал ли какой-нибудь способ вернуться в Санрайз, которому она принадлежала? Она не знала, как вернуться, хотя прежде всего она не знала, как попала сюда. Что, если она застряла здесь навсегда? Адди передернуло от этой мысли, и она выбросила ее из головы. Нет смысла беспокоиться об этом. Ведь она, по всей видимости, ничего не может с этим поделать. Если все это сон, то он когда-нибудь кончится. А если она сошла с ума, лучше притвориться для себя самой и остальных, что это не так.
Но было и кое-что, о чем ей действительно надо было задуматься. Рассел Уорнер был все еще жив, и она, возможно, единственная, кто может его спасти. Для семьи и всех в «Санрайз», она будет Аделиной. Она узнает, как ей стать той, кем, по их мнению, она являлась. С этого момента никто не заметит за ней ничего странного. И пока он водит всех за нос, она отыщет способ разоблачить Бена и не даст ему убить Рассела. При сложившихся обстоятельствах, Рассел будет убит только после осеннего загона скота. К тому времени ей
Адди легким шагом спустилась вниз. Войдя в столовую, она изобразила на лице сияющую улыбку.
— Доброе утро, — весело сказала она, усаживаясь рядом с Мэй.
— Отчего, черт побери, ты такая счастливая? — спросил Рассел. Глаза его блеснули.
— Просто так.
Она отклонилась в сторону, когда служанка протянула руку, чтобы налить ей кофе.
— Думаю, это может быть как-то связано с Джефом, — сказала Мэй, радуясь этой мысли. — Так, Аделина?
— Может быть, — согласилась Адди, размешивая сахар в своем кофе. — Должна признать, Джеф просто супер.
Ее заявление было встречено абсолютным молчанием.
— Супер?
Адди поняла свою ошибку и поспешно попыталась ее скрыть.
— Новое выражение. Вы услышите его лет через пятьдесят. Это значит хороший, замечательный.
Рассел усмехнулся.
— Не знаю, зачем молодым надо придумывать новые слова. У нас есть все, что нужно.
— Затем, что молодые всегда думают, что они чувствуют то, чего никто никогда до них не чувствовал, — рассудительно сказала Каролина. — Им просто необходимо выдумывать новые слова.
— Аделина, ты собираешься сегодня снова увидеться с Джефом? — Лицо Мэй светилось таким характерным для всех матерей интересом.
— Ну, мы обсуждали такую возможность.
— Я хочу, чтобы Аделина сегодня пошла со мной, — бесцеремонно вмешался Рассел.
За столом воцарилось недолгое молчание. Затем Мэй заговорила, уголки ее губ опустились, брови сошлись от недовольства.
— Чуть позже ты сможешь взять с собой Кейда.
— Кейд весь день будет в школе, — возразил Рассел, упрямо выставив подбородок. — А мы с Аделиной уже долго не ездили верхом. Она хочет поехать. Так ведь, тыковка?
Адди энергично закивала.
— Да. Идея звучит здорово.
— Мы осмотрим ранчо, приглядим, чтобы все шло как надо, ведь так, милая?
Она широко ему улыбнулась.
— Ну конечно.
— Подождите, — глаза Бена потемнели от раздражения. — Парням ни к чему, чтобы она заглядывала им через плечо и высказывала свое мнение о том, что они делают.
Адди выпрямилась на своем стуле, прямо посмотрев на него.
— Я не скажу никому ни слова.
— Тебе и не нужно, — холодно ответил он. — Один твой вид отвлечет их. — Он повернулся к Расселу, голос его стал мягче, убедительнее. — У нас сегодня очень много работы, и нет времени на ее выходки. Многие из них довольно редко видят женщин, Расс, и не смогут не пялиться. Но чтобы одна из них стояла над душой, когда они пытаются работать, особенно девушка с такой внешностью как у Аделины, это уже чересчур, не думаешь?
Адди нахмурилась, размышляя, был ли это завуалированный комплимент. Было трудно сказать.
— Я рада, что твой работник достаточно умен, чтобы сказать нам, что делать, папочка, — сказала она, невинно округлив глаза. Если бы у нее были кудряшки как у Мэри Пикфорд, она бы накрутила одну себе на палец.
Рассел раздраженно откашлялся.
— Никто не говорит мне, что делать с моей дочерью, Бен. Сегодня она посмотрит со мной ранчо.
— Как тебе угодно, — лицо Бена было спокойным, полностью лишенным каких-либо эмоций.