Подари мне эту ночь
Шрифт:
— Семья?
— Да. Все Уорнеры любили ее до безумия. Отец в ней души не чаял. Она была его самым любимым ребенком, даже при том, что у него был и сын – Кейд. Каждый мужчина графства, рано или поздно, влюблялся в нее. Они по ней с ума сходили. Такие, как например, Джонсон, который был влюблен в нее с юности и так никогда и не оправился после ее исчезновения. И не он один, у нее была масса поклонников.
— Определенно, я на нее не похожа, — сказала Адди с сожалением и хихикнула, — Вот, если бы я была похожа на Мэри Пикфорд [1] , ни один мужчина не смог
[1]
Мэри Пикфорд — знаменитая кино- и театральная актриса канадского происхождения, соосновательница кинокомпании United Artists. Легенда немого кино. Обладательница премии «Оскар» (1930). Прославилась в амплуа девочек-сорванцов и бедных сироток и лишь в последние несколько лет карьеры перешла на «взрослые» роли. Снялась примерно в 250 фильмах.
— Ты не даешь себе шанса, родная. Единственные мужчины, с которыми ты встречаешься – ветераны войны из больницы – раненные и старые, это не хорошо, что ты все свои силы и все свое время тратишь на уход и заботу о них. Ты должна проводить время с молодыми людьми: гулять, ходить на танцы, ездить в гости, а не прятаться здесь, вместе со мной.
— Прятаться? – переспросила с негодованием Адди. – Я ни от чего не прячусь! Мне нравится проводить свое свободное время с тобой.
— Но можно же, время от времени, попросить кого—нибудь из соседей остаться со мной на несколько часов. Ты не должна быть здесь все время!
— Ты говоришь так, как-будто это ужасно трудная задача находиться с тобой. Но мне нравиться. Ты – единственный родной человек, который у меня есть, ты – моя семья. И я обязана тебе.
— Я не хочу, что бы так думала, — Лиа обратила свое внимание на поднос и подсолила еду на тарелке дрожащей рукой. – Мне жаль, что тебе приходится ухаживать за мной. Я не хочу, что бы ты закончила свою жизнь старой девой, Адди. Ты должна выйти замуж и родить детей.
— Если бы Бог захотел этого, то уже послал бы мне такого мужчину…
— Да, а ты будешь так занята со мной, что и не заметишь, и кто-то другой получит его.
Адди рассмеялась.
— Очень может быть. Если я выйду замуж, то только за того, с кем еще не знакома. В Санрайзе нет ни одного мужчины, которого я хотела бы назвать своим мужем. А единственный незнакомец в городе – Бен Хантер.
— Не дразнись. Он беспокоит меня. Даже, если бы ты не рассказала мне о вашей встрече, я все-равно чувствовала, что что-то неправильно. Это похоже на тень, нависшую над городом.
— Разве это не странно? Я чувствую то же самое – как-будто что-то должно случиться. Теперь, когда так неожиданно вернулся Бен Хантер, разве не было бы нормальным, если бы и старая Аделина появилась после пятидесяти лет отсутствия?
— Она никогда не вернется, — с необычайной уверенностью, заявила Лиа.
— Почему нет? Ты думаешь, что он ее убил тоже?
Лиа надолго замолчала с отрешенным видом, а лишь затем, сказала:
— Я думала об этом в течении многих лет. Ее исчезновение взволновала меня больше, чем кого бы то ни было, ну, разве что, кроме ее отца. Я все время задавалась вопросом, что произошло в тот день, когда она исчезла. Это интересовало меня всю жизнь. Я думаю, что с ней случилось что-то необычное. Не просто
— Так ты не думаешь, что Бен Хантер убил ее?
— Я не думаю, что он знал что-нибудь о том, что с ней приключилось.
Адди почувствовала холодок страха, проникающий в ее тело.
— Это напоминает какую-то мистику.
— Был один человек, с которым я всегда хотела об этом поговорить – старый гуртовщик с нашего ранчо, по имени Диаз. Суеверный мексиканец, у которого могли быть свои предположения на этот счет. Его загадочные истории были очень интересны. Он мог часами говорить о звездах, магических заклинаниях, призраках. Иногда он даже предсказывал будущее. И обычно его слова сбывались.
Адди усмехнулась.
— Как это? Он заглядывал в хрустальный шар или еще что-то в этом роде?
— Не знаю. Диаз был очень странным. Он заставлял верить в самые невероятные вещи, которые после его рассказов казались самыми, что ни на есть, естественными. Но он покинул ранчо задолго до того, как я набралась мужества спросить его о том, что он думал об исчезновении тети Аделины.
— Очень жаль, – задумавшись, отозвалась Адди. – Было бы интересно узнать, что он скажет.
— Я тоже так думаю.
* * * * *
В пятницу вечером Адди пошла с Берни Колеманом в кино, что бы самой увидеть новую ленту, о которой все говорили. В прошлом году господин Тернер, владелец кинотеатра, установил звуковое оборудование, и весь город с удовольствием ходил на показы новых фильмов. «Кокетка» был первым звуковым фильмом с Мэри Пикфорд в главной роли, который увидела Адди, и была очарована не только прекрасным исполнением, но и чудесной стрижкой героини.
— Мне тоже надо подстричься и завить волосы, — объявила она, когда Берни провожал ее домой после сеанса.
Он рассмеялся и наклонился близко к его голове, делая вид, что внимательно рассматривает ее прямые каштаново-медовые волосы.
— Ты с ее завитками? Это – предел.
Адди улыбнулась ему.
— Я могла бы все время быть кудрявой.
— Детка, по сравнению с тобой, Мэри Пикфорд бледная моль.
— Ты такой милый, — рассмеялась она и взяла его под руку.
На первый взгляд Берни казался лощенным и очень искушенным. Он старался делать вид, что он невероятно утомлен жизнью, но Адди сразу поняла, что в душе он добрый и отзывчивый, несмотря на его попытки срыть это от посторонних. Адди замечала, то, что не видели другие – доброжелательность и сердечность в общении с детьми, забота о животных, попавших в беду. Из-за денег его семьи и приятной внешности, он считался выгодной партией, но Адди на его счет не имела никаких планов. Возможно, именно поэтому, он ею заинтересовался. Мужчины, казалось, всегда хотели то, что не могли получить.
Рука Берни слегка сжала ее, когда они подошли к ее дому в конце улицы. Вместо того, что бы подвести ее к крыльцу, он потянул ее в сторону от освященного входа.
— Берни, что ты делаешь? – со смешком спросила Адди. – Трава влажная, и мои туфли…
— Только одну минутку детка, — отозвался он, приложив палец к ее губам. – Я хочу побыть с тобой наедине чуть-чуть.
Адди игриво куснула его за палец.
— Мы могли бы побыть наедине и в доме. Лиа наверху, и, вероятнее всего, уже спит.