Подари мне эту ночь
Шрифт:
— У тебя, мальчик, самые плохие на свете манеры. Об этом нужно поговорить с твоими родителями. Где твоя мама?
— Она и твоя мама тоже, ненормальная. – С этими словами мальчик, которому на вид было лет тринадцать—четырнадцать, крепко ухватил ее за руку и резко поднял на ноги.
— Да кто ты такой? – требовательно спросила Адди, активно сопротивляясь попыткам мальчика тащить ее по улице, как на буксире, вызывая недоуменные взгляды прохожих, которые, правда, не делали никаких попыток, чтобы освободить ее от назойливого юнца.
— Твой брат, Кейд. Помнишь еще? – спросил он с сарказмом и продолжал ее тащить, пока она не уперлась ногами и не вырвала из его хватки свою руку, глядя на
Совершенно невероятное заявление. Может быть, это шутка? Или он и вправду сумасшедший? Она его совершенно не знала. Но его лицо показалось ей смутно знакомым. С изумлением Адди поняла, что видела его где-то прежде. Он был выше нее ростом, крепкого телосложения, излучая неуемную энергию юности. Кейд, если его действительно так звали, был красивым подростком с блестящими каштаново-медовыми волосами и темно-карими глазами. Форма его лица, изгиб губ, наклон головы… все ей было очень знакомо.
— Т…ты похож на меня, — запинаясь, пробормотала она.
На что он тут же проворчал:
— Да. Моя вечная неудача. А теперь пошли. Нам нужно ехать.
— Но Лиа… — начала Адди, и не смотря на полное замешательство от происходящего, почувствовала, как глаза вновь наполнились слезами. – Лиа…
— О чем ты говоришь? Лиа дома. Что еще не так? – голос мальчика смягчился. – Аделина, только не начинай реветь. Я сам поговорю с Беном, если ты так переживаешь из-за этого. У него, конечно, есть полное право быть очень недовольным, но я не позволю ему кричать слишком громко.
Только услышав его слова, Адди повернулась, чтобы посмотреть вокруг, задаваясь вопросом, как она очутилась с окраины города, где стоял их дом, посреди города. А затем ее сердце, затопленное от горя после смерти Лиа, дернулось и заполнилось волной ужаса. Дома не было. Дом, в котором Лиа вырастила ее, исчез. На его месте был обычный пустырь.
— Что случилось?
Она судорожно прижала руки к груди, пытаясь унять грохочущее сердце. Кошмар. Она все еще была во власти кошмара. Ее глаза стремительно блуждали по окружающим ее предметам находя, изредка, только следы знакомых ей с детства вещей. Даже воздух пах по другому. Центральная улица была просто грунтовой дорогой со многими выбоинами и ямами. Сверкающие Форды исчезли, а были только лошади, запряженные в фургоны, выстроившиеся в линию перед деревянным тротуаром.
Небольшие нарядные магазинчики пропали, и… почему-то на всей улице были фактически только салуны. Салуны! А как же Сухой закон [2] ? Они, что, решили проигнорировать запрет? Никаких признаков электрических или телефонных проводов вдоль улицы не наблюдалось, не было ни кинотеатра, ни пекарни. Санрайз был только слегка похож на себя… и люди… О Господи, люди! Создавалось впечатление, что они все собрались на карнавал.
Немногие из женщин, которых она увидела, были с уложенными в строгие прически, волосами, в длинных, темных платьях с застегнутыми наглухо воротничками. А так, повсюду были ковбои в широких сомбреро или шляпах—котелках обитателей равнин, с повязанными на шее цветными платками, в широких плащах, и со шпорами на причудливо изогнутых на носках ботинок. Ковбои с густыми бородами и пышными усами, вооруженные пистолетами и боеприпасами к ним.
[2]
«Сухой закон» — собирательный термин, включающий в себя полный или частичный запрет этанолосодержащих веществ (за исключением для медицинских, научных и промышленных целей, а также веществ с незначительным содержанием этанола). С 1 июля 1919 г. на территории
Полукруг из ковбоев стоял прямо вокруг Кейда и Адди, сминающие в руках свои шляпы, и глядящие на Адди с обожанием, уважением и еще чем то, очень напоминающим, страх. Странность этой сцены напугала ее. Она сошла с ума, или все они устраивают ей какой то странный розыгрыш.
О Господи, позволь мне проснуться, о, пожалуйста, пусть я проснусь где-нибудь в другом месте, в таком, какое я знаю. Позволь мне проснуться так, что бы я знала, что не сошла с ума.
— Почему ты так странно смотришь вокруг? – требовательно спросил Кейд, хватая ее за локоть, и потащил дальше по дощатому тротуару. Он повел ее сквозь группу ковбоев, которые бормотали что-то по поводу выражения беспокойства, пока он нетерпеливо не огрызнулся. — Все хорошо. Она не падала ни в какой обморок. В ней все превосходно.
Подумав, Адди позволила ему вести ее по улице.
— Мы должны найти Бена, — сказал Кейд, тяжело вздыхая. — Он должен был выглядывать тебя в этой части города. Черт побери, он должно быть совсем обезумел от злости к этому времени.
— Кейд…
Был только один Кейд, о котором она когда-либо слышала, и он был дядей Лиа. Но дядя Лиа — пожилой джентльмен, который проживал на северо-востоке и был уважаемым адвокатом. У него не было ничего общего с этим нахальным мальчишкой. Она решила позвать его по имени, которое крутилось на кончике ее языка.
— Кейд Уорнер?
— Да, Аделина Уорнер?
Нет, нет! Я – Адди Пек. Аделина Уорнер была моей далекой родственницей и исчезла пятьдесят лет назад. Я просто сплю. Но, действительно ли, Бен Хантер тоже был всего лишь сном? А смерть Лиа?
— Куда мы идем? – удалось спросить ей сквозь нервный смех от того, что она только сейчас заметила, что на ней такая же старомодная одежда, как и на женщинах, которых она видела. Она была затянута в длинное, сжимающее ее в талии, розовое платье, невероятно затрудняющее ходьбу.
— Мы поедем домой, как только найдем Бена. Где ты задержалась на целых два часа? Опять флиртовала? Я не имею ничего против, только если не за мой счет. У меня были свои планы на сегодня!
— Я не флиртовала.
— Что же ты тогда делала?
— Я не знаю. Я ничего не знаю, – ответила она прерывающимся голосом.
Кейд внимательно взглянул на нее, впервые заметив насколько бледной она была.
— Ты хорошо себя чувствуешь, Аделина?
Но возможности ответить у нее не было, потому что они подошли к заполненному всевозможными товарами фургону с плетенными сидениями, на который Кейд помог ей залезть.
— Сиди здесь, пока я его поищу, — велел он. – Я вернусь через минуту.
Как только он ушел, она сконцентрировалась на борьбе с тошнотой, которая подступала к горлу. Сражение было явно не в ее пользу. Кошмар или нет, я на самом деле, больна. Она оглянулась вокруг, и заметила, что все окружающие уставились на нее. Нет, я не могу. Я не могу позволить себе так опозориться. Силой воли Адди заставила утихомириться волны, подступающие из желудка.
— Она здесь, — услышала она преувеличенно веселый голос Кейда и подняла голову, что бы взглянуть на него. Ее дыхание пресеклось, когда она увидела большую темную фигуру, занявшую место возницы и берущую в свои руки вожжи. Она не могла пошевелиться, замороженная холодным взглядом, когда пришедший взглянул на нее своими зелеными глазами.