Шрифт:
Глава 1
Ева
Моя жизнь началась с прибоя, выбросившего меня на каменистый берег, с холодных, стальных глаз, препарирующих до самого мозга, и с огненного, солнечного диска, медленно выползающего из-за горного хребта. Жёстко, холодно, больно – первые ощущения после продолжительной темноты.
– Поднимайся, девочка. Нужно уходить, – торопливо пошлёпал по руке незнакомец, воровато осматриваясь по сторонам. – Давай. Потом отдохнёшь.
Мужчина пропустил ладони под спину,
– Что ж ты будешь делать-то. Взялась на мою голову, – проворчал мужской голос, и я зависла в невесомости.
Следующий мой приход в реальность сопровождался ветром в лицо, несущейся обочиной по бокам и проскальзывающее полотно дороги под колесом. Лучше бы я не приходила в себя и не оценивала степень своей безопасности. Безопасность была на нуле. Да и как она должна быть выше. Болтаться в бессознательном состояние на мотоцикле, несущемся с бешенной скоростью, и единственная поддержка – руки с двух сторон и крепкая грудь, упирающаяся в спину.
Предпочла вернуться в небытие и не видеть бабу в балахоне и с косой, резво скачущую впереди опасного транспорта, а выплыла в тихом полумраке кондиционированного воздуха. Деревянный потолок, выбеленный матовой краской, плотные занавески, преграждающие путь солнечным лучам, тихий бубнёж за дверью – телевизора, либо радио.
Содрала себя с простыней и, качаясь, побрела в сторону темнеющего проёма, оказавшегося уборной. Пошатнулась, снесла непонятные флаконы с мойки, наделав много шума.
– Очнулась? – тут же раздался за спиной знакомый голос любителя экстремальной езды. – Давай знакомиться. Кто ты и как сюда попала?
– Я… – замялась, потеряв ниточки мыслей внутри.
Кто я? Как сюда попала? Именно в это помещение на мотоцикле, а как я попала сюда, в этот мир, в эту реальность. В голове зияла пустая пустота. Мозг, конечно, там был, иначе я не стояла бы, не двигалась и не могла говорить, но в извилинах серого вещества паразитировала полнейшая чистота, как будто информацию стёрли запущенным вирусом.
В зеркале отражалась блондинка с длинными волосами, ухоженными, несмотря на сор и водоросли, запутавшиеся в них, с вполне хорошенькой фигурой, прикрытой, а точнее больше раскрытой, полупрозрачными шароварами с треугольником, расшитым пайетками, вместо трусов, и в микроскопическом топе, из которого со всех сторон пыталась просочиться грудь. Ей бы удалось продемонстрировать правила земного притяжения, если бы лямки на спине не притягивали кусок тряпки плотно к телу.
Скорее всего, я тусила на костюмированной вечеринке, изображая наложницу из гарема любвеобильного султана, но какой гадостью меня там напоили, что даже память отказывалась дружить? Никаких мыслей, никаких зацепок, никаких кажется, близко и наверное. Попытки добраться до истины, выковырять хоть крохи воспоминаний, наталкивались на глухую стену, отскакивая болезненными ударами в голове.
– Ну? Тебя зовут… – поторопил незнакомец, устав ждать информацию от меня.
– Не знаю, – еле шевеля губами, пробормотала я. Очень медленно доходило, что в моём случае произошла полная потеря памяти, а не частичная, как бывает после приёма медикаментозной отравы. В маразм я не впала, названия окружающих предметов помнила, а своё прошлое нет. Полная стерильность.
– Как оказалась на берегу, где я тебя нашёл? – чётко разжёвывал каждое слово мужчина, прищурившись и окатывая меня раздражением.
– Не помню, – покачала головой, чувствуя тупую боль и тошнотворный подкат к глотке. – Ничего не помню.
Потрогала затылок, пульсирующий огнём, и одёрнула руку, посмотрев со страхом на владельца холодных, серых глаз. Пальцы нащупали большую рану и запёкшуюся кровь вокруг неё. Живот, руки и ноги, выглядывающие через обрывки шаровар, вообще были все в царапинах и гематомах, но на голове казалось всё намного страшнее.
– Дай гляну, – сделал шаг мужчина и вцепился ручищей в пострадавшую часть, сдавливая и обездвиживая. – Твою ж…
Из глаз брызнули слёзы от грубости, жестокости и пронизывающей боли. Казалось, что этот козёл расплющит мне череп, вырвет волосы и сдерёт кожу. И сделает он всё это одновременно. Не смогла сдержать жалобный всхлип, заныла и шмыгнула носом.
– Можно осторожнее, – протянула, поскуливая на каждое его действие. Не уверена, что мужлан меня послушался бы, но всё же попыталась.
– Нет. Помойся, и обработаем тебе рану, – громыхнул сверху, оторвал от меня ручище и вышел, хлопнув дверью.
– Урод, – от души плюнула в скрывшуюся спину и принялась стягивать костюм одалиски.
Под ним картина предстала не лучше. Ощущение, что меня повалили на пол и охаживали солдафонскими ботинками сорок пятого размера. Особенно пострадали рёбра, бёдра и спина. Такой палитры цветов, какая пестрела на моём теле, не видела никогда. Багровый переходил в фиолетовый, а местами перетекал в чёрный.
Страшно было засовывать всё это богатство под душ, особенно ту часть, что прятала под волосами нечто ужасное, поэтому я долго выравнивала дыхание, набираясь смелости, прежде чем ступить под тугие струи тёплой воды. Снова заплакала, шипя и раздирая пряди, слипшиеся от крови. Пощипывание мелких ссадин было ничто по сравнению с огненной лавой, шпарящей в открытую рану.
Наверное, мои завывания слышали все соседи, если они присутствовали здесь, ведь я всё ещё не знала, куда отвёз меня этот сухарь, и в какую точку забросила судьба. На честном слове выбралась из душевой кабины, намотала на себя белое полотенце и по стеночке поползла в сторону бубнящего телевизора.
– Садись, – ткнул в сторону стула, стоящего рядом со столом, на котором лежала вывороченная аптечка, пузырьки, пластырь, бинты и нитки. – Даааа… Не хреново тебя приложило. Скорее всего бросило на скалы. Как ещё смогла выплыть от такого удара? Придётся зашивать.