Подарок феи. Королевская невеста
Шрифт:
– Сладких снов, миледи. Звоните. Если что-то потребуется… Сладких снов! – и девушка поторопилась сбежать.
Сейчас постель согрета, и в неё было бы приятно лечь. Но ведь не хочется. Ничего, мягкие льняные внутренности постели сохранят тепло на какое-то время. Потом остынут, конечно.
Леди Орса тоже любила, чтобы ей согревали простыни грелкой, это обычно делала Азельма. Тут важно быть осторожной, водя круглым гладким дном грелки по постели, не приведи Пламя подпалить простыню – однажды от такого казуса леди Клотильда пришла в ярость и отхлестала горничную по щекам. Нет, не Азельму, другую девушку. Азельма всегда боялась и была очень осторожна, а Орса постоянно норовила отвлечь, дать другие поручения, что-то немедленно подать и принести, а грелка тяжёлая и горячая, и куда её приткнуть на минутку в комнате? Орса хоть понимала когда-нибудь, какое она наказание для прислуги?
Скрипнула дверь, Азельма вздрогнула, стремительно оглянулась – это пришёл король. Стоял в дверях.
А она, услышав скрип, понадеялась отчего-то, что это леди Диана, та ведь предлагала шахматы. Но – король? Зачем он?..
– Эй, не пугайся так, – Ильярд улыбнулся. – Я на минутку, пожелать добрых снов и одеяло поправить.
– Вы изволите шутить, ваше величество?!
– Угадала, именно это я и изволю. Но тебе, гляжу, не спится. Отлично. Пойдём посидим у камина? Это тут, рядом. Пойдём же, – он взглянул настойчиво, протянул руку, – я не укушу тебя, обещаю.
– Хорошо, ваше величество, – и её рука легла в его ладонь как-то привычно и правильно, словно было бы очень странно обойтись сейчас без этого прикосновения рук.
За предшествующие несколько часов бала их руки научились быть вместе. Хотя их самих, конечно, по-прежнему разделяла бездна. Он – король, она же… Правда, фея сказала…
И король так смотрит на неё! Как будто нет на её коже уродливых пятен. Сказал, что не укусит? Да кому захочется хотя бы кусать её, такую? Сам бы она не стала. И зачем он пришёл сейчас?!
Фея обещала, что Азельма станет королевой. Злая шутка. Всем ведь ясно, что это никак не может случиться.
Камин горел в соседней комнате, просторной, с гобеленами на стенах – что на них изображено, было не разобрать, потому что темноту рассеивало только пламя в камине. Широкие низкие стулья с овальными спинками были придвинуты к камину вплотную. Король подвел её к одному из стульев.
– Садись и перестань дрожать. Почему ты так меня боишься? – сам он сел на стул напротив.
– Я не боюсь, ваше величество…
– Только не надо врать.
– Я не боюсь ВАС, ваше величество. Но того, что может исходить от вас… нет, этого тоже не боюсь. Но не хочу. Мне не нужно… – она вдруг решила не врать и сказала вот это, искренне и путано, и получилась ерунда, конечно.
Он и не понял. Точнее, понял не так. Он нахмурился, и даже взгляд его потемнел – мерцающие отблески пламени не мешали это разглядеть.
– Я тебе настолько не нравлюсь? – и на миг в голосе звякнули льдинки.
Только на миг. Потом в его глазах появилось понимание.
– Так не нравлюсь? – уточнил он мягко. – Знаешь, когда мы целовались, тогда, в лесу, мне даже показалось, что твоё сердечко у меня в руках, только возьми. Тебе было приятно. Как и мне. Не со всеми ведь тебе приятно целоваться, Синичка? Скажи…
Азельма вздохнула. Глубоко. Сказала:
– Моя мать была любовницей барона Калани, ваше величество. Простите меня, но… Вы приказали не врать. Представить на миг, что я стала любовницей короля – с одной стороны, я превзошла свою мать и должна гордиться. Но я не хочу. После этого я не стану жить, ваше величество… Я выйду замуж за крестьянина из деревни, за конюха, за кучера… Но я обвенчаюсь с ним в Храме и буду принадлежать только ему. Хотя конечно, теперь я слишком уродлива, чтобы допустить, что… Простите меня, ваше величество!
Вот, она это сказала. И это было непросто. Даже слёзы на глазах выступили.
Ильярд молчал какое-то время, глядя на неё. Потом вдруг расхохотался.
– Я понял, Синичка. Учту. Не буду предлагать тебе стать королевской любовницей. Обещаю, слышишь? Но ты погоди с крестьянами и конюхами. Постой-ка, вроде за кучера фея твою сестрицу прочила?
– Да. А меня за короля. Но разве в это кто-нибудь верит? Разве вы женились бы на мне по закону, ваше величество? – она расслабилась, задышала легче.
Они просто разговаривают. С королём можно разговаривать, как с любым человеком.
– Хочешь глинтвейна, Синичка?
– Мне приготовить глинтвейн? – она вскочила.
– Нет, я сам, – он удержал её за плечо, – ты сиди. Ты моя гостья сегодня. Я сделаю совсем некрепкий, чтобы ты не уснула сразу, но и чтобы перестала меня пугаться.
– Вы умеете готовить глинтвейн, ваше величество? – конечно, это она зря, потому что король снова засмеялся.
– Я не только это умею. А что, я похож на безрукого?
– Простите, ваше величество.
– Ты ведь не спросила у Дианы, кто она? – он отошел к столику, стоявшему тут же поблизости.
На столике были кувшины с чем-то, бутыли, какие-то мешочки и низкий ящик, в каких хранят специи. И посуда, всякая. Для королевского глинтвейна всё было готово заранее.
Ильярд налил в медный ковш на длинной ручке вина из бутыли, добавил чего-то из кувшина и стал рыться в ящичке, перебирая специи.
Она наблюдала. Все снова казалось ненастоящим – король сейчас приготовит для нее глинтвейн. Сам. И стоит ли его пить, ведь если он перельёт вина, она на самом деле уснёт! Что для него «некрепко», её может в два счёта с ног свалить!
– Не спросила, ваше величество, – признала она.
– Она моя сестра, – просто сказал он. – Незаконнорожденная дочь моего отца. Её мать вышла замуж за человека, давшего своё имя Диане, незадолго до её рождения. Всем это известно. Никто даже не делает вид, что считает иначе.
– О, ваше величество… – она слегка растерялась.
Он собрал специи в ладонь и высыпал в ковш. Железной кочергой разгрёб угли и поставил ковш туда. Добавил:
– Не слышал, чтобы об этом говорили. Так, потихоньку, как мы с тобой сейчас. Но видишь, это не конец света – быть незаконнорожденной. Она сестра короля. Мы дружны с её раннего детства. Я старше, но любил её всегда. Как и мой отец.