Подарок из космоса

Емец Дмитрий Александрович

– На! Хочешь его подержать? – предложил Фома.

Но не успел он протянуть к нему ладони, как Демидов совершил такой невообразимый скачок назад, увидев который горный баран скончался бы от зависти.

– Не вздумай! Убери сейчас же свой булыжник или я за себя не отвечаю! Вообще вали отсюда: мне тут болваны с ручным кирпичом не нужны! – завопил он.

Фома пожал плечами.

– Психованный ты какой-то! – сказал он. – У тебя, Демидов, по-моему, не все дома.

– Это у тебя не все дома! Кирпичи он приручает! Не проси у меня больше дисков с играми! – закричал Димка,

бесцеремонно выталкивая его в коридор.

Случайно Демидов оказался слишком близко от кирпича, и тот, сделав неуловимое движение и словно вытянувшись, оттяпал у него от куртки две пуговицы. Как и в случае с трубой, пуговицы на мгновение сделались ало-красными, а потом просто исчезли, превратившись в чистую энергию. Теперь на Димкиной куртке болтались только нитки, которыми они были пришиты.

– А-а! – взвизгнул Демидов, повторяя свой коронный скачок.

– Вот видишь, – сказал Фома. – Он как человек. Ему не нравится, когда на него орут. А кому понравилось бы?

Держа кирпич в руках, Соболев вышел на площадку и вызвал лифт. Ожидая кабину, он слушал голос диктора, доносившийся из ближайшей квартиры:

– Странные воронки продолжают поглощать вещество, смещаясь все ближе к экватору. Не более часа назад гренландская воронка стремительно перенеслась на несколько тысяч километров южнее и зависла над территорией Франции. Здесь она втянула склад с восьмьюдесятью тоннами шоколада и, пересекая железнодорожные пути, проглотила два товарных состава. Силы французской полиции приведены в состояние боевой готовности. Истребитель, высланный в район воронки, бесследно исчез. Воронка тем временем не стоит на месте и продолжает смещаться в южном направлении. Другая воронка движется ей навстречу со стороны Саудовской Аравии и Сирии. Судя по направлению их движения, встреча двух воронок должна произойти над Черным морем. В предполагаемый район их соединения срочно перебрасываются вооруженные силы ряда стран.

Фома вышел из лифта. Кирпич по-прежнему был у него в ладони.

– Ну и приятели у тебя! Не сидится им на месте! – сказал мальчик.

Глотун, разумеется, не ответил. Только слегка замурлыкал и, когда Фома выходил из подъезда, ловко сожрал целую секцию из трех почтовых ящиков.

– Ты эти штучки брось! Что за мелкое хулиганство? – строго сказал ему Соболев.

Он начинал уже привыкать к тому, что у него есть свой собственный, почти дрессированный кирпич.

2

Фома Соболев шел по улице, нес перед собой кирпич и размышлял, как Флюк, вернувшись, отнесется к тому, что он, Фома, приручил глотуна. И вообще куда, собственно говоря, подевался сам Флюк? Впрочем, за пришельца мальчик особенно не беспокоился. У него есть липучка. А когда у тебя есть липучка, то ты в безопасности.

Фома так погрузился в эти размышления, что не заметил, как, огибая угол дома, налетел на какого-то парня. Парень этот был высокий, широкоплечий, с коротким темным ежиком волос и рачьими глазами навыкате. Когда Фома, подняв глаза, узнал того, на кого налетел, ему стало жутковато. Это был Ромка Филин, девятиклассник, гроза всей их школы. Ну, если

не всей, то, во всяком случае, младших классов.

Когда-то этот Рома Филин занимался около года карате, и это оказало непоправимое воздействие на его психику.

– О, какие люди! – фыркнул Ромка, толкая Соболева в плечо. – Прут как танки и никого не замечают! Самые наглые, что ли? Мускулатура новая выперла?

Филин смахнул с носа Фомы очки, больно стукнул его костяшкой среднего пальца в лоб и хотел уже пройти дальше, но тут заметил в руках у мальчика кирпич.

– О! – удивился он. – Кирпич! Зачем кирпич? Сам каратист, что ли? Положишь его дома на табуретку и ребром ладони кия-кия? А ну дай сюда, я тебе покажу, как кирпичи ломать надо!

Фома попытался было спрятать от него глотуна, но разве это было возможно? Филин нетерпеливо ткнул его кулаком в живот, надвинул на глаза шапку и, вырвав у Фомы кирпич, расположил его между двух камней.

– Смотри, что сейчас будет с твоим кирпичиком! – сказал он, размахиваясь ребром ладони.

Фома метнулся вперед, но поздно... С коротким выдохом Филин ударил по кирпичу. Фома зажмурился. Когда он снова открыл глаза, Филин был на месте, целый и невредимый. Кирпич тоже был цел и невредим. Правда, у Ромки исчезли часы, чего он пока не замечал.

– Ничего не пойму! Не ломается! – пробурчал Филин. Он снова размахнулся и – раз! – Ай, больно! – охнул каратист. Он поднял содранную ладонь, чтобы подуть на нее и тут только обнаружил, что на нем нет куртки. – Где моя куртка? Ах ты, проклятый кирпич! – завопил Филин и, вскочив, стал пинать кирпич ногами. После каждого пинка у разошедшегося Ромки исчезали то брюки, то рубашка, то цепочка с шеи, на которой висел знак Скорпиона.

Наконец, опомнившись, Филин обнаружил, что на нем вообще ничего уже не осталось. Стыдливо прикрываясь руками, он испуганно пискнул и торопливо юркнул в ближайший подъезд.

Фома поднял с земли кирпич и бережно вытер с него грязь. С кирпичом все было в порядке, он, наевшись, довольно мурлыкал. Из щели у него в боку торчал шнурок ботинка.

– Ты, приятель, не дашь себя в обиду, – сказал ему Соболев.

3

Когда, вернувшись домой, Фома открыл дверь своей комнаты, то первым, кого он увидел, был Флюк. Крубс, сняв скафандр, лежал у него на столе и, раскинув руки, загорал под настольной лампой. Вид у него был довольный и настроение, судя по всему, тоже неплохое.

Он повернул голову и прищурился на Фому.

– А, маленький дылда пришел! Ты ведь помнишь, что в космосе мы называем вашу планету Планетой Дылд? Где так долго шастал? – приветствовал он мальчика.

– А ты где шастал? – спросил Фома.

Он так рад был видеть Флюка, что сразу простил ему невежливое, даже хамское исчезновение.

– О! Где только не ступала моя нога! Или, точнее, к чему только не прилеплялась моя липучка! – отозвался инопланетянин. – Я, да будет тебе известно, был в месте, именуемом у вас, дылд, музеем космонавтики. Я перерыл там все запасники, а потом вернулся сюда и, как видишь, решил слегка подзарядиться.