Подарок из космоса
Шрифт:
Фома задумчиво рассматривал кирпич.
– Если бы он хотел нами закусить, то давно бы это сделал. Причем вместе с домом. Вообще странно, почему он здесь, а не над Сахарой или Гренландией?
– А мне по барабану, почему он здесь! Я его... ну это... лютой ненавистью ненавижу! – крикнул Димка.
Он схватил железную трубу от пылесоса и вскочил на окно.
– Эй ты, кирпич! Ты меня не проведешь! Разнюхал, где я живу, да? А ну катись! Чеши к себе в другую галактику и приятелей своих с собой захвати!
Кирпич продолжал висеть
Кирпич даже не покачнулся. Фома не заметил, чтобы он открыл щель в боку или вообще что-либо предпринял. Димка неожиданно ойкнул. Труба у него в руках стала вначале раскаленно-красной, а в следующий миг исчезла.
Спрыгнув с окна, Демидов, ойкая, подул на обожженную ладонь.
– Паразит! Ну кто тебя просил ее сжирать?! – проговорил он плаксиво. – Что я теперь маме скажу: куда труба от нового пылесоса делась?
– Скажешь, что труба превратилась в чистую энергию, – подсказал Фома.
Димка кисло уставился на него.
– Ага! Она всю жизнь мечтала это услышать. «Сын, где труба!» – «Она теперь чистая энергия!»
Фома, не сводивший глаз с кирпича, внезапно схватил Демидова за руку.
– Берегись! – завопил он.
3
Глотун, висевший прежде неподвижно, пришел в движение. Он немного снизился, прорезал стекло, оставив в нем ровное оплавленное отверстие, и влетел в комнату.
Очутившись в комнате, глотун, будто осматриваясь, описал в воздухе дугу и, едва не задев лба отшатнувшегося Фомы, лег на ковер. Теперь космическое чудовище, способное сожрать в одиночку Луну, лежало на ковре.
Ребята поспешно отодвинулись в дальний угол комнаты.
– Вот это да! Ты видел это нахальство? Чего он тут разлегся? Что ему вообще надо у меня дома? – зашипел Димка.
– Не знаю. Может, ему твоя труба от пылесоса понравилась, – неуверенно хихикнул Фома.
– Ага. Он... это самое... трубоед, – неудачно пошутил Демидов и сам поежился. Уж очень «трубоед» было похоже на «трупоед».
Прошло несколько минут. Глотун не шевелился и не взлетал. Он вообще выглядел на редкость флегматичным.
Постепенно ребята осмелели. Фома присел на корточки, а потом и вовсе лег щекой на ковер, пытаясь разглядеть кирпич снизу. Ковер под глотуном выглядел неповрежденным. Это означало, что кирпич и не думал прожигать или пожирать его.
– Знаешь, что я думаю? – спросил Фома.
Димка не ответил. Кажется, ему было вообще неинтересно, что думает его приятель. Должно быть, Демидов размышлял, как объяснит маме дыру в стекле и исчезнувшую трубу от пылесоса. Кроме того, едва ли мама будет довольна, если узнает, что посреди комнаты ее сына лежит кирпич, который жрет все подряд.
– Я думаю, он не собирается на нас нападать, – сказал Фома. – Мы имеем дело с совершенно особенным глотуном. Не таким глотуном, как те два!
– Ага, особенный он! Как бы не так! А моя труба? А липучка? – обвиняюще произнес Димка.
– Вспомни: с трубой ты на него первый накинулся. Липучка тоже хотела его притянуть, так что он только защищался.
– Бедненький глотун! – с негодованием фыркнул Демидов. – Бедненький, несчастненький! Его родственнички... ну это... почти всю Землю уже сожрали, научную экспедицию всухомятку без бульона умяли, а он тут на ковре лежит, сытый-довольный, и трубу от пылесоса переваривает.
– Люди тоже бывают разные, – сказал Фома. – Одни злые, а другие – добрые. И потом, чем ты объяснишь, что воронок две, а кирпича – три? Похоже, какой-то глотун не участвует в этом обжорстве.
– Тьфу ты! – плюнул Димка. – Ты что, Фома, влюбился в этот кирпич, что ли?
Соболев задумался и поправил на носу очки. Как многие – но далеко не все! – очкарики, он был очень обстоятелен.
– Влюбился – не влюбился, но этот кирпич... то есть глотун, не кажется мне опасным. Он мне даже симпатичен, – сказал он.
Демидов опешил.
– Что? Тогда дотронься до него! Иди-иди! А я посмотрю, как твой любимчик тебя сожрет.
Фома сделал шаг вперед. Потом еще шаг.
– Эй, ты серьезно, что ли? Действительно хочешь до него дотронуться? – не поверил Димка.
Соболев присел на корточки и протянул ладонь к кирпичу. Глотун лежал спокойно, однако мальчику казалось, что его обращенная к потолку сторона чуть подрагивает.
«Я дотронусь до него, и он меня сожрет. Моментально. Раз – и меня нету. Они же даже океанские корабли проглатывают», – подумал Фома.
Но отступать было поздно. За спиной напряженно пыхтел Димка Демидов.
Соболев протянул руку и дотронулся до кирпича. Вначале лишь на миг – кончиками пальцев, а затем и всей ладонью. Дотронулся и сам не поверил: космический монстр его не сожрал.
Глава 4
«ПОСМОТРИТЕ НА ОСТОЛОПА! ОН ЗАВЕЛ РУЧНОЙ КИРПИЧ!»
1
На ощупь глотун был твердый, как настоящий кирпич. Твердый, но чуть теплый. Фоме даже почудилось, что, когда он дотронулся до него, глотун издал какой-то звук. Вроде бы замурлыкал, как кошка. Но звук этот оказался таким непродолжительным, что мальчик точно не был уверен: вдруг это у него в животе забурчало?
Бледное лицо Димки покрывалось красными пятнами – к Демидову постепенно возвращался румянец.
– Ну ты даешь! Ты спятил? Может, ты его и на руки возьмешь?
– Почему бы и нет?
Фома наклонился и осторожно поднял глотуна с ковра. Он ожидал, что тот будет тяжелым. Ничего подобного. Глотун был почти невесомым. Мальчик был убежден, что настоящий кирпич такого размера весил бы гораздо больше.
Димка вытаращил глаза.
– Ну это... Глазам своим не верю. Маразм крепчает! – пробормотал он.