Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий
Шрифт:
Второе примечание находится после цитированного текста в конце книги, где помещены хвалы Абу Инану и славословие по адресу путешественника: «Составление этой книги завершилось в месяце сафаре 757 года (в феврале 1356 г.)».
Как явствует из текста предисловия и примечаний Ибн Джузаййа, «Книга путешествий» Ибн Баттуты в соответствии с требованиями того времени была названа пышно и замысловато, с использованием рифмы: «Тухфат ан-нуззар фи гараиб ал-амсар ва аджаиб ал-асфар». Ни в предисловии, ни в самом тексте и заключении книги относительно этого названия ничего не говорится. Ибн Баттута, не владевший «ученым» стилем своего времени, вряд ли мог дать своей книге подобное название. Скорее всего цитированное примечание с названием книги сделано Ибн Джузайем после окончания обработки. Однако оно не привилось к сочинению, которое вошло в литературу и живет до сих пор под названием «Путешествие Ибн Баттуты».
Образование Ибн Баттуты, возможно,
Ибн Джузайй родился и вырос в Гранаде. Получив традиционное образование, поступил на службу в канцелярию правителя из династии Насридов Абу-л-Хад-жа-Йусуфа (1333–1354). Наряду со своей канцелярской службой Ибн Джузайй занимался и историко-литературной деятельностью: до нас дошли две его работы, посвященные «деяниям» и генеалогии пророка Мухаммада. Рассорившись со своим повелителем в Гранаде, Ибн Джузайй перебрался ко двору Абу Инана, где также исполнял обязанности секретаря и писца в канцелярии. Абу Инан, неоднократно слушавший рассказы Ибн Баттуты, по-видимому, понял, что путешественник, будучи мастером устного рассказа, не владеет искусством изысканного стиля, и поэтому возложил литературное оформление книги на опытного, с его точки зрения, Ибн Джузаййа. Ибн Джузайй умер в конце 1356 г., чуть позже окончания книги Ибн Баттуты.
Запись была закончена в декабре 1355 г., а ее обработка, произведенная Ибн Джузаййем, — в феврале 1356 г. Разумеется, за два-три месяца редактор не мог при всем желании сильно переработать «Путешествие». Он, судя по всему, ограничился составлением предисловия и небольшой концовки, включил в текст несколько стихотворений, добавил в описание Сирии и Аравии небольшие отрывки из сочинения Ибн Джубайра (1145–1217) и собрал разрозненные, часто не связанные друг с другом рассказы в логически последовательное повествование, — словом, провел чисто редакторскую работу. Таким образом, «Путешествие» представляет собой литературную запись рассказов и воспоминаний Ибн Баттуты о его скитаниях по странам Азии и Африки.
Путешественник, не питавший особой склонности к книжной учености и накопивший свои знания в многочисленных странствиях, в живом общении с современными ему учеными, настолько натренировал свою память и отточил мастерство профессионального рассказчика, так часто выступал со своими повествованиями перед слушателями, что до конца жизни помнил почти всех людей, которых встречал, помнил характерные черты и особенности чужеземных стран и городов, где ему удалось побывать. Его рассказы, насыщенные фактическим материалом, изобилующим многочисленными деталями, естественно, не могли не вызвать подозрение в недостоверности многих из них. Как уже говорилось, современник Ибн Баттуты Ибн Халдун, посетивший в 1350 г. г. Фес и встретившийся с путешественником, усомнился в правдивости его рассказов. Это недоверие к «удивительным историям», рассказанным при дворе Маринидов в Фесе, сыграло в конечном итоге положительную роль. Опасаясь новых обвинений со стороны «почтенных людей», Ибн Баттута при изложении своих воспоминаний решил быть в высшей степени точным и внимательным. Там, где он излагал результаты собственных наблюдений, он специально отмечал: «Это я видел воочию», в других случаях оговаривал: «Это я слышал от такого-то». Вот, к примеру, что он пишет там, где речь идет об индийском султане Мухаммаде Туглаке: «Все, что я упомянул о делах султанов Индии, было мне сообщено и услышано мной главным образом от шейха Камал ад-Дина ибн ал-Бур-хана ал-Газнави — верховного судьи, что же касается сообщений об этом царе, то все это я наблюдал во время пребывания в его стране».
При изложении событий Ибн Баттута придерживался точнейшего метода документации в тех рассказах и сообщениях, за достоверность которых он ручался, а в остальных случаях слагал с себя ответственность, ограничиваясь ссылками на источники. Эта особенность сообщений Ибн Баттуты придает
Как неоднократно отмечал В. В. Бартольд, «пользование арабской географической литературой несколько затрудняется ее книжным характером и связанной с этим хронологической неопределенностью. Например, если мы знаем, что один автор писал в Х в., другой — в XI в., то из этого не следует, чтобы рассказы второго относились к более позднему времени, чем рассказы первого; почти все авторы пишут по книгам, не называя своих источников и не определяя их времени, и часто бывает, что в сочинениях XI в. использован более ранний источник, чем в сочинениях Х в.».
В этой связи следует подчеркнуть, что «Путешествие» Ибн Баттуты стоит особняком в истории арабской географической литературы и является высшим достижением так называемого жанра рихла (или ийан) — географического описания стран, увиденных «собственными глазами». Первый блестящий образец географической литературы жанра рихла — «Путешествие Ибн Фадлана на Волгу». Однако это «Путешествие» по своему масштабу не выдерживает никакого сравнения с «Путешествием» Ибн Баттуты. Другим памятником того же жанра является книга Ибн Джубайра, частично использованная редактором Ибн Баттуты. Но сочинение Ибн Джубайра также нельзя ставить в один ряд с «Путешествием» Ибн Баттуты, так как Ибн Джубайр скорее видел свою задачу в создании произведения эпистолярного, а не географического жанра. По масштабу описанных земель, стран и народов, объему самых разнообразных сведений (по географии, этнографии, культуре, экономике, топонимике, истории, религии, градостроительству и т. д.), по простоте изложения, достоверности и документированности «Путешествие» Ибн Баттуты, пожалуй, не имеет себе равного в истории не только мусульманской, но и мировой описательной географической литературы до XV в. Именно это имел в виду знаменитый автор монументального труда о географических открытиях Рихард Хенниг, когда писал: «Живший в XIV в. марокканец Ибн Баттута, несомненно, должен быть признан величайшим из всех путешественников, которых знали древний мир и средневековье. Даже достижения Марко Поло бледнеют (если не по их значению для истории культуры и литературы, то по широте охвата и дерзновению) в сравнении с поразительным трудом, которому была посвящена вся жизнь этого любителя путешествий… Хотя великие мореплаватели XVI–XVIII вв. в общей сложности преодолели большие расстояния, чем живший в XIV в. Ибн Баттута, не будет преувеличением, если мы назовем этого марокканца величайшим путешественником всех времен до Магеллана».
Глава 2. ИЗУЧЕНИЕ «ПУТЕШЕСТВИЯ» ИБН БАТТУТЫ. ПЕРЕВОДЫ И ПУБЛИКАЦИИ
В конце XVII в. один из почитателей Ибн Баттуты, Мухаммад ибн Фатхаллах ибн Мухаммад ал-Байлуни, чтобы приспособить «Путешествие» к вкусам широкого круга читателей и сделать его доступным, значительно сократил книгу и, присовокупив к ней собственное предисловие в стихах, выпустил под названием «ал-Мунтаки мин рихлат Ибн Баттута ат-Танджи ал-Андалуси» («Извлечения из „Путешествия" Ибн Баттуты Андалусского из Танжера»). После того как «Извлечения» ал-Байлуни вошли в обиход, почти окончательно прекратилась переписка полного текста «Путешествия». Большинство рукописей «Путешествия», дошедших до нас, содержат текст «Извлечений» ал-Байлуни, а не подлинной книги Ибн Баттуты.
Европейская арабистика познакомилась с Ибн Баттутой также через сокращенный вариант ал-Байлуни. Впервые (1808 г.) на «Путешествие» обратил внимание немецкий путешественник У. Зеетцен, который приобрел его для Готской библиотеки. На основе этой рукописи «Извлечения» Дж. Г. Козегартен в 1818 г. опубликовал отдельное исследование, текст и латинский перевод трех отрывков из «Путешествия», посвященных Индии, Китаю и Судану. Основное внимание было уделено сообщениям путешественника, относящимся к Судану. Для проверки достоверности сведений Ибн Баттуты Козегартен привлек и другие географические источники, сравнение с которыми убедило его, какую огромную историко-географическую ценность представляет «Путешествие».
В 1819 г. ученик Дж. Г. Козегартена Генрих Апец издал другую часть «Извлечения», посвященную Малабарскому побережью Индии и Мальдивским островам. Работа Апеца, состоящая из перевода, комментариев и небольшого предисловия, по своему характеру и методу исполнения представляла собой продолжение исследования Козегартена.
В том же, 1819 г. вышла в свет книга знаменитого путешественника И. Л. Буркхардта «Путешествие в Нубию», в приложении к которой была помещена заметка о «Путешествии» по «Извлечениям» ал-Байлуни, три рукописи которых он приобрел во время своего пребывания в Магрибе. Несмотря, на то что Буркхардт не разобрался во многих местах тексга, он сумел достойным образом оценить важность книги своего предшественника. Буркхардт умер в Каире за два года до выхода своей книги, и после его смерти рукописи сокращенного варианта «Путешествия» поступили в библиотеку Кембриджского университета.