Подарок судьбы
Шрифт:
Миссис Кингстон находилась там, уже одетая в чепец и шаль. На кухонном столе рядом с остатками еды высилась горка свертков разной величины.
При виде новой хозяйки лицо ее исказилось от злобы, и она уже открыла рот, явно намереваясь сказать какую-то грубость, но Хокинс опередил ее:
— Ну-ка, радость моя, я не выпущу тебя отсюда, пока ты не развернешь эти свертки и не покажешь ее светлости, что там у тебя припрятано. Мы уже схватили за руку твоего муженька и заставили вернуть на место серебряные подсвечники.
Миссис
— Тебе ведь известно не хуже, чем мне, что полагается за воровство на сумму больше чем шиллинг, — виселица или высылка в колонии!
Миссис Кингстон издала отчаянный вопль и, подхватив плетеную корзинку, в которой, вероятно, лежали ее платья, стремглав выскочила за дверь и побежала по коридору, прежде чем он смог что-либо добавить.
Вскоре до кухни донеслись ее пронзительные крики — она звала мужа. Через несколько мгновений раздался звук захлопнувшейся двери черного хода, и после этого наступила тишина.
— Ну, вот они и ушли! — воскликнул Хокинс. — И если вы спросите мое мнение, миледи, то я вам скажу — дурную траву с поля вон! Невелика потеря для нашего дома, что там кривить душой!
— Да я и сама так подумала, — ответила Джемма, — только вот мне не хотелось бы расстраивать его милость.
— Эти Кингстоны пили его вино, а половину денег, которые выдавались им на продукты, они делили с поваром.
— А где же повар? — поинтересовалась Джемма.
— Ушел еще час назад, — ответил Хокинс. — Испугался, что вы обнаружите теперь все его махинации.
— Почему же вы не говорили его светлости, что они его обманывают? — удивилась Джемма.
Хокинс немного помолчал и смущенно ответил:
— Да вот в чем дело, миледи. В армии мы привыкли не совать нос не в свое дело. Если бы мой хозяин спросил меня, то я бы сказал ему всю правду, а так ведь все шло своим чередом, и я счел за лучшее не поднимать смуту.
— Я вас могу понять, — согласилась с ним Джемма. — Ну а теперь давайте-ка посмотрим, что они намеревались унести с собой.
В свертках оказались разные мелкие предметы, которые собрали по всему дому нечистые на руку супруги. Здесь были и ценные вещи, и обычные безделушки, но Джемма была рада, что им с Хокинсом удалось спасти их от вороватых Кингстонов.
И лишь когда она все рассмотрела и сложила на поднос, чтобы вернуть на свои прежние места, Джемма внезапно вспомнила про распоряжение виконта.
— Ах, Хокинс, что же нам делать? — испуганно воскликнула она. — Милорд сказал, что сегодня пригласит на обед по меньшей мере человек десять своих друзей.
— Сомневаюсь, чтобы нам удалось нанять через бюро какую-нибудь прислугу за такое короткое время, — с сомнением покачал головой Хокинс.
Джемма подумала несколько минут, а затем произнесла решительным тоном:
— Тогда я вам скажу, как мы поступим…
Виконт возвращался домой из Уимблдона в прекрасном расположении духа. Он не только получил удовольствие от состязаний, где его фаворит, сержант Дженкинс, хорошенько отделал за двадцать шесть раундов своего противника, бомбардира, но еще и забавлялся не без доли цинизма, получая поздравления от своих друзей и знакомых.
Про себя он только усмехался и, оценивая степень искренности каждого, прикидывал, думают ли они только о красоте Ниобы или также о ее огромном приданом.
Общее мнение было единодушным: виконт проявил необычайную ловкость и добился великолепного выигрыша, так Что теперь ему можно только позавидовать.
После окончания матча он не смог бы править лошадьми Фредди, если бы пил после каждого тоста, провозглашенного кем-нибудь из его приятелей за его будущее счастье, и вообще пил бы со всеми, кто желал его поздравить.
Правда, поскольку Фредди всегда признавал, что виконт в любом состоянии управляется с лошадьми много лучше его самого, он предпочел бы все равно доверить вожжи другу, чем выслушивать от него ехидные замечания по поводу своей неуклюжести.
Впрочем, виконт был почти трезв, и его опьяняла лишь мысль о том, что ему удался затеянный обман. Он чувствовал себя окрыленным, словно озорник мальчишка, укравший у соседа-фермера самые вкусные яблоки и не пойманный на воровстве.
— Ну и как долго ты намерен продолжать этот фарс? — небрежно поинтересовался Фредди, когда они возвращались в Лондон.
— До тех пор, пока все не узнают правду, — ответил с усмешкой виконт.
— Представляю, как все разозлятся на тебя за то, что ты их провел.
— А что они смогут сказать? — невинным тоном возразил виконт. — Я женился на мисс Баррингтон. И ни минуты не лгал и не утверждал, что ее имя Ниоба. А если честно, то больше всего мне хочется сейчас превратиться в муху и полететь во дворец сэра Эйлмера. Я просто сгораю от любопытства! Интересно, что сейчас говорят про последние новости он и его коварная дочка?
— Да… друг мой! Ты становишься жестоким на старости лет.
— Она сыграла со мной грязную шутку, заставив надеяться и в результате оставив на бобах, и заслужила небольшую месть с моей стороны, — запальчиво заявил виконт.
— Что ж, я склонен с тобой согласиться, — ответил Фредди. — И в то же время я невольно чувствую, что ты идешь по очень тонкому льду.
Виконт долго молчал. Потом сказал:
— Вот посмотрим, как пройдет сегодняшний вечер. Ты хотя бы понял, друг мой, каких чудовищ я пригласил к себе сегодня на обед?
— Да, честно говоря, меня немного удивил твой выбор.
— Олвенли самый большой сплетник в Лондоне, — сказал виконт, — и, если он одобрит Джемму, в остальных можно не сомневаться. А Честнем — дамский угодник; я ни разу не видел, чтобы он остался равнодушен хотя бы к одному хорошенькому личику.