Подарок тролля
Шрифт:
Утром Улле сказал, что хочет поиграть со Сванте, который живет на чердаке, однако никто не обратил внимания на его слова. Но на следующую ночь Нуссе снова прошептал на ухо Улле то же самое и на всякий случай прошептал эти же слова на ухо его маме. И назавтра Улле без умолку говорил про Сванте. Мама Улле пошла к жене привратника и спросила ее, хороший ли мальчик этот Сванте, который живет на чердаке. И жена привратника ответила, что мальчика добрее Сванте нет на свете.
Тогда Сванте пригласили к Улле, разрешили играть с его паровозиками и автомобилями. Улле и Сванте было вместе так весело, что
Тогда Нуссе встретился с вороной в назначенное время на крыше у трубы. Нуссе нашел на чердаке большую толстую варежку, натянул ее на свой тоненький кукольный кафтанчик и пустился в путь на вороньей спине.
То-то было радости и у ворон, и у домовых, когда Нуссе и ворона вернулись домой. Уж поверьте мне! Батюшка-домовой и матушка-домовиха плакали от счастья. Нуссе стоял на голове от радости, а отец его даже позабыл о том, что вообще-то собирался задать сынку трепку за проделку, которую он учинил. Нуссе же все снова и снова приходилось рассказывать о своих приключениях в большом городе. И батюшка-домовой счел, что Нуссе вообще-то вел себя вполне достойно, как приличествует настоящему домовому.
Старые барышни были тоже довольны, потому что получили толстое письмо и много-много денег из игрушечного магазина в городе. Никогда прежде не удавалось им продать столько кукол перед Рождеством. Они и не знали, как это получилось. А все оттого, что среди кукол, которых они послали в город, был самый настоящий живой домовой!
Сельма Лагерлеф
Подменыш
Жила-была старая-престарая карга — троллиха; шла она однажды лесом с берестяным коробом на спине. А в коробе сидел ее большой и уродливый детеныш. Волосы тролленка походили на свиную щетинку, зубы были острыми-преострыми, как шило, а на мизинце — коготок. Однако троллиха считала, ясное дело, что пригожее ее детеныша на всем свете не найти.
Вскоре подошли они к такому месту, где лес чуточку поредел. Там проходила дорога, вся в ухабах, скользкая от оплетавших ее древесных корней, а по дороге ехали верхом крестьянин с женой.
Лишь только троллиха глянула на них, как решила шмыгнуть обратно в лес, чтобы люди не увидели ее. Но тут она заметила, что крестьянка держит на руках ребенка, и мысли троллихи тут же приняли другой оборот. «Давно хотелось мне посмотреть, может ли человеческий детеныш быть таким же пригожим, как мой», — подумала она и спряталась за большим ореховым деревом, росшим у самой обочины дороги.
Но когда всадники проезжали мимо, троллиха нетерпеливо высунулась чуть дальше, чем нужно, из-за дерева, так что лошади увидали ее огромную черную голову. Встав на дыбы, они в испуге понесли, чуть не выбросив из седел и крестьянина, и его жену. Те, закричав от страха, едва успели схватиться за уздечки и в тот же миг скрылись из виду.
Морда троллихи исказилась от досады, потому что она едва успела бросить взгляд на человеческого детеныша. Но тут же успокоилась, потому что ребенок лежал на животике прямо у ее ног.
Он выпал из материнских объятий, когда лошади стали на дыбы, но, к счастью, рухнул в высокую кучу сухой листвы и был цел и невредим. Он громко кричал, но, когда старая карга-троллиха склонилась над ним, он так изумился и отвлекся, что мгновенно смолк и протянул ручонки, желая вцепиться в ее черную бороду.
Совершенно ошеломленная троллиха стояла, разглядывая человеческого детеныша. Она смотрела на тоненькие пальчики с розоватыми ноготочками, на ясные голубые глазки и крошечный алый ротик. Все больше и больше удивляясь, ощупывала она мягкие волосики, гладила щечки ребенка. Она никак не могла взять в толк, что дитя может быть таким розовым, таким нежным и хорошеньким.
Мигом сорвав со спины берестяной короб, троллиха вытащила оттуда своего собственного детеныша и посадила его рядом с человеческим. И, увидав, какая громадная разница между ними, она, не в силах совладать с собой, громко завыла.
Между тем крестьянин с женой обуздали лошадей и вернулись, чтобы отыскать своего ребенка. Хотя троллиха слышала конский топот, но с места не сдвинулась, а так и осталась сидеть рядом с человеческим детенышем — все не могла наглядеться на него досыта. Однако, увидев крестьянина с крестьянкой, она тут же и решилась. Собственного детеныша оставила у дорожной обочины, а человеческого сунула в берестяной короб, взвалила на спину и побежала в лес.
В тот же миг прискакали всадники.
Чудесные люди были эти крестьяне, всеми уважаемые, богатые, и владели они большой усадьбой в плодородной долине у подножия горы. Женаты они были уже много лет, но детей у них, кроме этого ребенка, не было. Понятно, что они не чаяли найти сына.
Крестьянка на несколько лошадиных корпусов опередила мужа и первая увидала детеныша, лежавшего у дорожной обочины. Тролленок орал изо всех сил, призывая свою маму-троллиху. И уже по этому ужасному вою крестьянке следовало бы понять, что за дитя лежит на земле у обочины. Однако же она страшно боялась, что малыш разбился, и лишь подумала: «Слава богу, он жив!»
— Ребенок здесь! — крикнула она мужу и, соскользнув с седла, поспешила к тролленку.
Когда же к ним подъехал крестьянин, он увидел: жена сидит на земле, а лицо у нее такое, будто она глядит на ребенка и глазам своим не верит.
— Зубки-то у моего были вовсе не как шило, — рассуждала она.
А сама тролленка туда-сюда поворачивает.
— И волосики у моего вовсе не как свиная щетинка, — жаловалась она.
И в голосе ее все сильнее и сильнее слышался испуг.
— Да и коготка на мизинце у моего вовсе не было.
Крестьянин подумал, что жена его не иначе как ума решилась. Он быстро соскочил с коня и подошел к ней.
— Глянь-ка на ребенка и скажи, почему он такой чудной! — молвила крестьянка и протянула тролленка мужу.
Взял он детеныша из ее рук, но только глянул на него, как тотчас трижды плюнул, да и отбросил его от себя подальше.
— Да это же тролленок! — вскричал он. — Это — не наше дитя.
Жена крестьянина по-прежнему сидела у обочины. Была она не больно сметлива и не могла сразу понять, что же приключилось.