Подарок
Шрифт:
Первые несколько минут я ничего не соображала. Плакала, обнималась с Тадером, целовала Юли… Прошептала на ухо доктору «Муж потерял память, присмотрите за ним»… Оставила мужчин внизу, а сама понеслась в детскую… Растерянно застыла в дверях. Я оставила месячного беспомощного младенца, а сейчас по широкой кроватке уверенно ползал на четвереньках вполне взрослый человечек… Данька, услышав шум, поднял голову и плюхнулся на попу, уставившись на меня круглыми глазенками… Две молоденькие кормилицы поспешно вскочили и поклонились «Льера… как мы рады…» — залепетали они… Я кивнула, не глядя… А сама смотрела на моего маленького наследного льера, сосредоточенно хмурившего брови… Вдруг Данька радостно гугукнул, и так ярко и солнечно улыбнулся мне, растянув свой беззубый рот, что я просто не смогла не улыбнуться в ответ… Искренняя незамутненная радость
После того, как улеглись страсти после нашего возвращения, мы собрались в столовой обсудить дела. Перед этим я пригласила наемников в кабинет и вручила каждому по расписке из банка на получателя, с суммой в пять тысяч… Конрад и Вилс попросили разрешение остаться с генералом де Мирасом и служить ему, а Рема попрощавшись, оставил утес Крылатых. Хочет быть солдатом удачи — кто я такая, что бы его останавливать… Уже на следующий день от короля пришло письмо Ленару с требованием срочно явиться во дворец. Или кто-то нас видел у порталов, или уже папаша доложил… Я под руководством Тадера писала монарху ответ… Сдержанно, скупо, вежливо… Да, потерял память… Да, не умеет ни читать, ни писать… Нужно время, что бы прийти в себя… Вы позволите остаться здесь в утесе? Мы полностью в вашей власти, но Ленар сейчас не может исполнять свои обязанности советника… Мы вас умоляем дать нам время… И дальше в таком роде… От Реджинанда пришло письмо с одной фразой — «Пока можете остаться»…
И началась наша новая семейная жизнь… Только теперь совершенно другая… Если тогда, в прошлом, мы с мужем были вместе в основном ночью, а днем почти не виделись, то сейчас наоборот. Целый день мы с Ленаром проводили то в библиотеке, то в саду, то в гостиной, то в оружейной… А вечером, после ужина расходились по своим спальням… Я взялась учить Ленара читать и писать… Рассказывала ему историю нашей страны, географию, основы экономики… Элеонор по моей просьбе переправила нам учебники по математике, истории, атласы и буквари… Я впервые в этом мире взялась работать по своей прошлой специальности… И мне это нравилось… Ленар, как губка впитывал в себя знания. Такое ощущения, как будто бы он просто вспоминал давно забытое… Потому что самостоятельно читать он уже начал через пару недель… Ленар стал лучше говорить, еще запинаясь, но более уверенно и четко… Не боялся спрашивать, и просил помочь разъяснить трудный момент в задачке… И я с радостью помогала… Он ходил со мной на кухню, в кладовую, к телепортеру, сидел рядом когда я писала письма и отправляла по шкатулке, удивленно рассматривал как Тадер заряжает светильники и холодильную кладовую… Он все время спрашивал, ему все было интересно… Ленар стал более открытым и искренним… Мы вместе смеялись, когда я читала вслух, написанным его корявым почерком диктант картавя и спотыкаясь на каждом слове… Или когда стукались лбами, склонившись над картой Лореляй…
На наши уроки часто приходил Патрик, садился в сторонке и завороженно меня слушал, а я на радостях, что мои знания и умения востребованы, летала по комнате, как на крыльях, как будто очутилась три года назад в своем любимом лицее, только учеников было два… Тадер научил Ленара играть в стоун-кро и теперь они вечерами азартно шумели в библиотеке втроем… Что меня больше всего обижало, так это прохладное и сдержанное отношение к сыну. Он никогда со мной вместе не ходил в детскую… И на мои восторженные восклицания о Даньке, поджимал губы…
Однажды я зачиталась в спальне и когда уже отложила книгу было глубоко за полночь… А дверь в соседнюю спальню так и не стукнула… Странно… Где же Ленар? Я открыла дверь в его комнату — кровать была пуста… Вышла в коридор… Мягкий слабый свет струился из приоткрытой двери детской… Я тихонечко подошла и заглянула… Няня сопела на диване… Ленар стоял возле кроватки сына и пристально разглядывал спящего Даньку… На лице мужа я прочитала такое искренние восхищение, любовь, гордость, что у меня заболело сердце… На самом деле Данька был точной копией Ленара. Уже сейчас можно было увидеть такие же ровные темные брови и квадратный подбородок. Твердо сжатые губы и высокий умный лоб. Он так же как и Ленар хмурил его и недовольно сопел, если что-то не нравилось… Так же как и Ленар был сдержанным, никогда не капризничал и не кричал, а только укоризненно смотрел в ответ… Я тихонько отошла назад и пошла в спальню… Пусть знакомятся…
С нашего приезда прошло уже четыре месяца. Родители
Иногда, на уроках, я ловила себя на том, что уже десять минут неподвижно смотрю на его губы… И когда он так же внимательно цеплял мой взгляд, смущенно краснела и опускала голову, как малолетка, пойманная за подглядыванием в душе… Если бы он был ко мне равнодушен — я бы поняла! Но нет! Я же чувствую, как он ко мне тянется… Я вижу как вспыхивают его глаза, когда я склоняюсь над его столом, вижу каким взглядом он провожает меня из комнаты. Он хотел меня тогда, и он хочет меня и сейчас… Так в чем же дело? Что за странные принципы? Упрямство? Недоверие?
Утром, после завтрака, Ленар зашел ко мне в детскую и сказал «У меня дела. Не знаю, смогу ли успеть на обед». Я махнула рукой «Иди».. Сама в это время одевала Даньке новый комбинезон, сшитый Ортензией по моим эскизам… Мы планировали запустить в ателье линию детской дорогой одежды для аристократов… Наследный льер становился все более самостоятельным и решительным, уже пытался ходить и начал исследовать свою большую комнату, цепляясь за ножки кресел, рассматривая, комкая портьеры в кулачках… Потом я провела долгое время с Питером в библиотеке, он решил стать врачом и Тадер начал его обучение. Я немного помогала, хоть в медицине была и не сильна, но хотя бы школьные прошлый знания по анатомии и биологии могла бы передать… Потом обед, опять детская… Ближе к вечеру я начала волноваться. Ленара до сих пор не было… Я обеспокоенно спрашивала охранников замка, те отвечали, что льер еще утром с небольшим отрядом покинул замок и уехал… Я не находила себе места от беспокойства — потерявший память муж, на него кто-то открыл охоту, а если опять покушение?… Под конец я накрутила себя так, что металась по гостиной в невменяемом состоянии… И когда отворилась дверь и мужчины во главе с Ленаром ввалились в гостиную я открыла рот, как истеричная баба.
— Как ты мог так долго отсутствовать! — орала я, — ты знаешь, что тебе опасно покидать замок? Ты не должен так безответственно относиться к своей жизни! — и еще много всего в этом роде… Корсар и Конрад смущенно отвели глаза. Лицо же Ленара превратилось в неподвижную маску. Он решительно подхватил меня под руку и молча повел в кабинет.
— Я запрещаю так со мной разговаривать, — отрезал он, когда мы остались вдвоем за закрытой дверью, — я не мальчик, что бы слушать твои упреки… Я уже пожалела о своей скандальной вспышке и просто взволнованно кусала губы…
— В соседнем поселке размыло дождем речную дамбу, и несколько домов ушло под воду. Нужно было срочно принимать меры. Я просто не рассчитал время, думал вернуться раньше… И в дальнейшем… — Ленар помолчал, — я прошу не отчитывать меня перед моими людьми. Я мужчина. Я всегда буду делать то, что считаю нужным, даже если это опастно… — Его голос звучал сухо и холодно. Я смотрела на мужа и сердце гулко стучало у меня в груди — он был точно такой же как раньше. Такой, каким я его встретила почти два года назад и полюбила. Такой же жесткий, авторитарный, непреклонный… Такой же сильный и властный… Словно бы и не терял память. Я как будто вернулась в прошлое и почти на автомате подошла и крепко обняла его, уткнувшись носом в грудь… «Прости… Я так люблю тебя» — прошептала я…