Подарок
Шрифт:
Мы ехали в карете в гостиницу, а я старалась дышать через рот короткими рваными вздохами. Вонь немытого тела, грязь, тяжелый запах обреченности и отчаяния… Вблизи парень казался еще более жалким и не здоровым… «Зачем я его купила?» — думала я… «Что мне с ним делать?»… Я уже пожалела о своем порыве. «Он мне будет только мешать»… Но что сделано, то сделано…
В гостинице я попросила еще одну комнату, приказала набрать ванну горячей воды и послала курьера за доктором… Одном щелчком сняла магический ошейник… Парень со мной не разговаривал, он до сих пор вел себя пришибленно равнодушно, как не живой… Оставив его одного в комнате, приказав помыться, и переодеться (некоторые вещи Ремы подошли) я спустилась вниз к моей команде, нужно было обсудить наши дальнейшие действия… На середине разговора я что-то почувствовала, на уровне интуиции, какое-то дуновение, эхо, отдаленный стук… Вскочив понеслась наверх… За мной побежали мои телохранители. Дверь была чем-то забаррикадирована, но Вилс одним движением распахнул створки. Парень дергался на самодельной веревке из простыни… Петля толком не затянулась, только драла горло, потихоньку удушая… Я подскочила и
Попросила слуг принести еду на подносе. А сама ждала под дверью, когда доктор закончит осмотр… С парнем нужно было поговорить «по душам»… Я не смогу все время за ним следить, чтоб он что-то не натворил опять, да и мы в ответе за тех, кого приручили… Юноше было около шестнадцати, как сказал продавец… Я грустно улыбнулась. Теоретически он мог бы быть моим сыном… Мне же сейчас на земле было бы где-то тридцать четыре-тридцать пять… Если бы я не тянула и сразу бы забеременела с Сашей… Но только теоретически…
Когда доктор ушел я тихонько отворила дверь… Юноша лежал на спине, укрытый по шею одеялом. Лицо было отвернуто к стене… На самом деле, я была растеряна, и не знала, что говорить… Как можно заставить человека захотеть жить?.. Я немного постояла посреди комнаты, а потом села на стул, боком к кровати… Думала — думала и придумала…
— Я живу в прекрасном древнем замке, — начала я издалека, — его стены поднимаются на огромную недосягаемую высоту, даже не все птицы могут перелететь их… Далеко внизу протекает бурная полноводная река Лорея, и иногда у меня слезы выступают на глазах, когда я смотрю из окна на долину. Такой завораживающий и великолепный вид открывается внизу…Тебе обязательно понравится… В замке много разного оружия, самого совершенного и нового… Мой муж бывший военный, он увлекается новыми разработками и проектами… Поэтому мой дом — самая неприступная крепость в мире, там ты будешь в полной безопасности… — впервые юноша немного шевельнулся, я поняла, что все-таки прислушивается, — а еще в замке живет мой маленький сын Даниэль… — мой голос, приобрел бархатистые ласковые интонации, как обычно, когда я вспоминала о своем малыше, — Он самый чудесный и удивительный ребенок на свете… И я его оставила там, со своими друзьями, потому что знаю — ему ничего не угрожает в замке… — я как будто бы пела песню этому истерзанному человечку, съежившись лежащему на кровати, точнее колыбельную, представляла перед глазами свой дом, свою роскошную спальню, детскую, маленькую кроватку со спящим сыном. Она лилась спокойно и непринужденно, завораживая, успокаивая, давая надежду… — А еще, замок находится в прекрасной северной стране, там нет рабства, все люди равны. Я заберу тебя туда… И если ты захочешь, то сможешь стать кем угодно — военным, охранником, фермером, ученым, врачом… Все в твоих силах. Ты начнешь там новую жизнь, в новой стране, в новом доме, с новыми людьми. Там никто тебя не знает, и ничего о тебе не знают. Я обещаю тебе, — я едва-едва ласково дотронулась до его руки, как он судорожно дернулся, — Я буду молчать, мои охранники будут молчать… Никто ничего не узнает о тебе… — я еще раз убежденно повторила — Только ты сам будешь определять свою судьбу, свою будущую жизнь… Все в твоих руках… Начни с чистого листа.
Юноша бросил косой взгляд в мою сторону. Я не смотрела на него. Не хотела смущать, мало ли… Может ему не приятно, может стесняется… Подросток… Я отрешенно смотрела в окно и рассказывала…
— Я знаю одного прекрасного мужчину, который начал жизнь с нуля в шестнадцать лет. И стал великим человеком, сильным, богатым, знаменитым… Он тоже как и ты ходил в рабском ошейнике, но смог повернуть жизнь вспять, — вдруг юноша проскрежетал больным голосом, — я не верю. Не может такого быть.
— Может, — я твердо посмотрела ему в глаза, они действительно были голубые, — этот человек мой муж. Он был рабом, а сейчас он советник короля и самый лучший мужчина на свете… я люблю его больше жизни, — я почувствовала, как слезы покатились у меня по щекам… Рассказывая, я сама так расчувствовалась, что стала всхлипывать… Но было и хорошее в моем повествовании — в глазах у юноши появился слабый блеск… Пусть не очень уверенный, но, надеюсь, его хватит, чтобы захотеть жить дальше…
— А почему вы сейчас не со своим мужем? — спросил он.
— Мой муж попал в беду, я ищу его… И найду обязательно. А сейчас поспи, тебе понадобятся силы, завтра мы уезжаем из этой страны, — напоследок порадовала я парня… И уже возле двери услышала..
— Можно мне придумать новое имя? — юноша смотрел на меня блестящими глазами…
— Конечно, — кивнула серьезно я, — как вас зовут, молодой человек? Представитесь даме?
— Патрик, — прошептал юноша.
— Приятно познакомиться, Патрик, — улыбнулась я, сделав неглубокий реверанс, — а теперь спи…
Я спустилась вниз, в общий зал, там меня ждала моя команда… Я кратко, сухо и сжато дала рекомендации по дальнейшему поведению с парнем… Сказала его новое имя, поручила взять шефство и возможно начать обучать владеть оружием… Наемники серьезно кивнули и пообещали помочь.
Для Патрика мы купили утром смирную пегую лошадку. Я предложила ехать со мной в карете, но юноша отказался. Держался в седле он слабо. Видимо не было практики… Но серьезно и упорно пытался соответствовать гордому званию мужчины, и если и уставал к вечеру — то не признался ни за что… Наемники с невозмутимым видом приняли его в свою группу, как будто действительно встретились только сегодня, в первый раз. Сначала парень
Мы остановились в ближайшем большом городе… Здесь, как и везде, был небольшой рабовладельческий рынок… Я уже час слонялась под солнцем, изнемогая от жары и вони… Со мной был Конрад и Рема. Вилс, как обычно шнырял по трущобам и подворотням, узнавал новости и сплетни. Патрик остался в таверне, сказал, что ни за что не пойдет на рынок… Я и не настаивала. Сама одевшись в самое закрытое свое платье, под зонтиком, с укрытыми косынкой волосами, чувствовала себя экзотической бабочкой, по сравнению с туземными женщинами… Те ходили в местном подобии паранджи, в черных и коричневых балахонах, с опущенными вниз глазами… Я себя неуютно чувствовала под пристальными заинтересованными взглядами здешних мужчин. Рема положив арбалет на сгиб локтя, зорко стрелял глазами направо и налево, не давая никому приблизиться… Может стоило купить паранджу и прийти в ней? Но ведь местных женщин и на рынке рабов не встретишь… Пусть лучше считают залетной издалека птицей, чем я останусь и буду сидеть в таверне…
Уже почти отчаявшись и повернувшись на выход, вдруг спиной почувствовала взгляд. Даже не так. ВЗГЛЯД. Как будто на спину плеснули кипятком… Кожу закололо иголками, я обернулась и встретилась с пронзительными знакомыми глазами. Кроме них ничего было не разглядеть на заросшем небритом лице. Косматая неопрятная борода, грязные волосы, рваная одежда, высокая сгорбленная фигура — мне нужна была секунда, чтобы охватить все и сразу… Наверное, некоторое время я не дышала, перестала чувствовать, слышать и осязать… Не знаю, сколько времени я простояла столбом перед невысоким постаментом с живым товаром, почти впечатавшись в ограждение… Потом постепенно стали доноситься звуки, как будто бы издалека… Крики, хохот, свист… Все рабы вокруг как будто взбесились, что-то орали неприличное, вульгарное… Только один напротив неподвижно стоял и так же смотрел на меня… Рема чуть тронул мой локоть. «Льера», — тихонько вопросительно произнес. — «Это он?»… Я пока не владела своим голосом, только кивнула. Конрад тот час же подскочил к хозяину и начал торговаться… Я ничего не слышала и не видела, только темные яркие глаза напротив меня…
— Я в-вас з-знаю? — немного запнувшись, произнес мужчина, таким знакомым до боли хриплым голосом…
— Да, — прошептала я…
Если бы могла, я бы сейчас села прямо на песок и завыла волчицей… Но все потом… Краем глаза видела, как Конрад отсыпает золото мужчине бандитской наружности, тот дает браслет — ключ к ошейнику. Видела, как мой наемник почтительно протягивает руку, помогая спуститься Ленару с постамента, видела как тот хромая двигается ко мне. Рема, заметив мое невменяемое состояние, берет меня под руку и мы вчетвером идем к карете… Молча едем в гостиницу… Я еле сдерживаю слезы… Еще чуть-чуть и просто начну биться в истерике, от смеси неимоверного облегчения и долго сдерживаемых чувств… Нашла… Он здесь… Со мной… Наконец… Но видя недоуменный и растерянный взгляд мужчины, сидящего напротив, держу себя в руках из последних сил, боясь напугать силой своих эмоций, только кладу его руку себе на колени… Не важно, что у него грязь под ногтями и костяшки сбиты в кровь, не важно, что по запаху он не мылся, наверное месяц… Я целую его ладонь, прикладываю к своей мокрой щеке и шепчу «Я нашла тебя»…
— Мне к-кажется, я в-вас знаю… Но н-ничего не помню, — говорит он, растерянно, — к-кто вы?
— Я льера Эльвиола де Мирас, твоя жена, — отвечаю… Ленар напряженно хмурит брови… — я тебе все потом расскажу, когда приедем в гостиницу. Ты обязательно вспомнишь… Видеть натянутого как пружина, издерганного, ничего не понимающего мужчину было тяжело и больно…
Приехали в гостиницу. Выходя из кареты, поднимаясь по лестнице, заходя в комнату, я ни на секунду не отпускала руку мужа, вцепившись в нее мертвой хваткой… Как будто боялась, что он исчезнет… Конрад мимоходом щелкнул ключом, раскрыв и сняв ошейник. Я даже не заметила… Мужчины пытались достучатся до моего разума и расцепить замок наших с Ленаром ладоней… Ему нужно принять ванну, одеться, послали за врачом, парикмахером, продавцом готовой одежды… Конрад потихоньку стал оттеснять меня от Ленара, ласково уговаривая «Вам нужно поспать, льера. Вы устали, переволновались…Мы сами разберемся. Это мужское дело…» Когда я непонимающе уставилась на него, добавил «Ну вы же не будете с ним принимать ванну?»… Я заторможено кивнула и позволила отвести себя в спальню… Мне даже стало стыдно… Я была похожа на наседку, защищающую своего единственного цыпленка… Но ведь Ленар не цыпленок. И если он выжил в этом аду четыре месяца, значит сможет без меня прожить и эти полдня… Я попыталась взять себя в руки и дать мужчинам время заняться своими делами. Попыталась лечь и заснуть. Но сначала с большим облегчением уткнувшись в подушку, выплакала и выкричала все накопившееся за эти месяцы. А после обессиленно задремала…