Подарок
Шрифт:
Теперь на нее обрушился его рот и язык. Она потрясенно отпрянула от его несдержанной дикости. Обхватив ее клитор губами, он всосал его. Элеонор вцепилась пальцами в постель, отчаянно нуждаясь в опоре, чтобы удержаться в этом непрекращающемся потоке удовольствия, способном унести и накрыть ее с головой своими ритмичными волнами. В очередной раз подведя ее к грани оргазма, Дэниэл остановился. Приподнявшись, он прижался к ее губам влажным поцелуем. Сперва девушка ощутила собственный вкус и только потом вкус Дэниэла. Не прерывая этот жадный, полный отчаяния поцелуй, мужчина потянулся к коленям Элеонор. Он положил ее ноги себе на плечи и придавил ее тело своим весом.
Теперь была
Элеонор старалась не забывать дышать, пока он вколачивался в нее долгими, сводящими с ума движениями. Дэниэл был крупным мужчиной, но она была приучена к таким размерам. Однако шокирующей была его настойчивая требовательность; каждым скольжением он погружался глубже и глубже до тех пор, пока ей не показалось, что он задевает ее желудок. Очень скоро все происходящее стало мало похожим на привычный сексуальный акт, это был животный трах. И он трахал ее как настоящий зверь. Три года целибата и скорби превратили его в сосуд чувственной жажды. Схватив ее запястья, он завел их ей над головой и грубо прижал, удерживая девушку под собой, не прекращая двигаться. Даже, если бы она захотела, то не смогла бы вырваться. Хотя, вырываться у нее в планах как раз и не было. Однако с тем же успехом, Элеонор подсознательно старалась сдерживать, рвущийся наружу оргазм. Дэниэл вел себя как чудовищный собственник, но она отказывалась отдавать ему себя, неважно как именно он ее брал, принадлежала она другому, и ее наслаждение принадлежало другому. Тем не менее, дыхательные техники не помогали, она кончила, и когда это случилось, у нее возникло ощущение, что этот оргазм был скорее взят силой, чем преподнесен в качестве подарка. Темп его движений стал быстрее, стремительнее и жестче, ей пришлось ухватиться за изголовье кровати, когда он излился в нее, наполняя своим жидким жаром.
Даже когда дыхание пришло в норму, ее сердце продолжало ускорено биться. Она посмотрела на Дэниэла, их тела все еще были соединены. Его брови сошлись на переносице, а глаза были закрыты, будто он старался запечатлеть этот момент с ней в памяти. Элеонор разглядывала его лицо. Длинные светлые ресницы касались бледной кожи скул, как солнечный луч на снегу. Она почувствовала к нему неожиданный порыв нежности.
Дэниэл медленно открыл глаза. Элеонор попыталась улыбнуться ему, но взгляд, которым он одарил ее выражал чистейший шок. Словно он видел рядом с собой незнакомку…и тут Элеонор осознала правду, ей стало дурно.
– Ты трахал ее, да? – спросила она мягким тоном без тени обвинения, - свою жену, я права? Повезло же ей.
Единственным ответом Дэниэла стало то, что он скатился с нее и, выбравшись из постели, поспешно натянул одежду.
– Оставайся здесь, - бросил он, не глядя на нее. – Сегодня это самое теплое место во всем доме.
– Но куда ты…- начала было Элеонор, однако хозяин особняка уже исчез из вида.
Разочарованно вздохнув, она опрокинулась на спину. Девушка задула свечи и натянула одеяло до подбородка. Спустя несколько минут, она ощутила чье-то неуловимое присутствие в комнате – призрака жены и того, внушающего страх, мужчины, которым был Дэниэл до смерти супруги. Элеонор почувствовала себя так, будто оказалась в эпицентре того, что было некогда их браком. Она сбросила покрывала, нашла свою сорочку и вернулась к себе в спальню. Девушка забралась в свою остывшую постель. По крайней мере, здесь она могла быть уверена в том, что единственным холодным телом в кровати будет ее собственное.
***
На следующее утро Элеонор проснулась и почувствовала, что в особняк вернулся дух былого хозяина. Это было едва заметно, но уже вполне ощутимо. Забежав в душ и одевшись, она отправилась на поиски завтрака в полупустую кухню. Несмотря на то, что кухонное помещение выглядело практически заброшенным, оставались детали, которые указывали на то, что в доме она не одна. Выпавший вчера ночью снег лег плотным слоем на дороги, так что возможность безопасного сообщения с внешним миром еще отсутствовала. Как только голод был на время забыт, она решила совершить обзорную экскурсию по дому. Остановившись около одной из запертых дверей в задней части поместья, девушка уловила своим чутким слухом безошибочный звук скользящих по полке книг.
Переступив через порог, она присвистнула. Изнутри библиотека выглядела куда внушительнее, чем могло показаться из-за непрезентабельной двери. Вдоль стен тянулись бесконечные ряды полок, а шкафы, следующие одни за другим, были набиты книгами.
– Кажется, я слышала книги, - заговорила она, ни к кому не обращаясь.
– Ты слышишь книги? – голос Дэниэла с легкой ноткой сарказма донесся из левого угла библиотеки. – Занятно. Как правило, люди их читают.
– Это такой талант. Чем занимаешься?
Дэниэл стоял за столом, заваленном стопками книг, высотой ему по плечо.
– Выливаю азбучный суп*.
Она подошла к столу и изогнула бровь.
– Я считал, ты любишь книги.
– Я и правда их люблю. Хотя, скорее, я с ними дружу. Но я все еще понятия не имею о чем ты говоришь.
Дэниэл хмыкнул в ответ на ее недоумение.
– Что ж, если брать в расчет, что свои знания о книгах ты почерпнула из розничного коммерческого магазина, то сделаю тебе поблажку за невежество.
Он подмигнул ей и Элеонор, густо покраснев, почувствовала тянущее ощущение внизу живота, ненавязчивое напоминание о вчерашней ночи. Свет утреннего солнца, отражающийся в пелене свежевыпавшего снега, сделал черты лица Дэниэла почти сверкающими. Она даже забыла предмет их разговора.
– Давай разберемся, в твоем книжном магазине все книги разделены согласно предмету содержания и алфавитному порядку фамилий авторов, так?
– Так. Правда, бывают исключения.
– В библиотеках нет места исключениям. Книги должны находиться в идеальном порядке все время. Рассортировать их по жанрам и расположить по алфавиту недостаточно.
– Так ведь для этого существует Десятичная классификация Дьюи. Верно?
– Да, но кроме Дьюи есть еще и другие. Например, Библиотечная классификация Конгресса. Дьюи понятен и прост, каждый элемент в системе делится на десять частей, каждый из них еще на десять и так далее…Библиотечная классификация Конгресса – это буквенно-цифровая система, которая состоит из двадцати шести элементов, соответствующих каждой букве алфавита. В сравнении с Дьюи, эта система смущает своей недоработанностью, но моя библиотека строится именно на этом принципе, потому что так хотела Мегги. Ей было так привычнее.
– Буквенно-цифровая…так вот что значит «азбучный суп».
– Да, и этот суп простоял здесь слишком долго.
Дэниэл покачал головой, закончив выписывать серию цифр из учетной карточки одной из книг, которую он затем заложил ей за обложку.
– Господи Боже, - отозвалась Элеонор, пребывая в явном шоке.
– Что?
– Да ты ботаник.
Посмотрев на нее, Дэниэл рассмеялся.
– Я не ботаник, я библиотекарь.
– Подумать только, - сказала она, вспоминая его яростную страсть и навыки профессионала, что он продемонстрировал ей прошлой ночью, - думаю, они были правы.