Подцеплен по-крупному
Шрифт:
— Заткнись, когда я говорю. Чтобы дело об убийстве твоей сестры не раскрыли, ты отдашь мне паспорт Дениса Кортнева. Теперь он тебе больше не нужен, а мне еще пригодится. За свое спасение скажи спасибо Антону. Сыщик, работающий на Дениса, передал ему компромат на тебя, приняв его за Павла Потоцкого. На, любуйся.
Катя взяла со стола конверт со снимками и бросила на пол. Жесткая досталась мне женушка, такой я себе ее даже не представлял. Видимо, отцовские гены сказывались. Если честно, Ивана мне было жаль.
Иван все понял по первым же кадрам. Фотографии он оставил на столе и молча вышел. Катя начала разжигать камин, остывший кофе не лез мне в
— Учти, Ваня. Следующие ошибки я тебе не прощу, — сказала она, глядя на огонь. — Чтобы через полчаса ты исчез из дома и больше близко к нему не подходил. С Денисом счеты не своди, все равно проиграешь. Прощай.
Иван подошел ко мне и пожал руку. Куда девалась его уверенность и стать, он выглядел поникшим и растерянным.
Когда он ушел, Катя повернулась ко мне.
— Итак, мой любимый муж Павел Потоцкий… Надеюсь, паспорт ты еще не потерял. Так зачем же мне разводиться с человеком, которого я люблю?
— Я думал…
— Он думал! В этом доме думаю я. Одна за всех. Твой родной брат Денис Кортнев погиб в авиакатастрофе. Есть свидетельство о смерти. Антон Кортнев где-то болтается, сочиняя новые махинации. Думаю, свободе он недолго будет радоваться. Его дом — тюрьма. Ты же — мой муж Павел Потоцкий, наша свадебная фотография выставлена в витрине дворца бракосочетания, потому что мы признаны самой красивой парой года. Тысячи свидетелей бросали нам цветы под ноги. И ты хочешь сказать, что какой-то аферист, имеющий с тобой общие черты лица, посмеет претендовать на твое место? Я еще не сумасшедшая и могу отличить своего мужа от двойника. Мы самые счастливые на свете и такими останемся до конца жизни.
Она вдруг разбежалась, сбила меня с ног и начала целовать, как безумная. Я о таком безумстве мог только мечтать.
Глава 6
1
Один из самых богатых и опытных ювелиров жил в центре Москвы. У него была мастерская, там он и общался со своими клиентами. На дому принимал только лиц особой важности. Тех, кто по должности или роду службы не мог в открытую посещать ювелирные салоны, избегая огласки. Некоторые заказчики приносили свой материал, часто он был сомнительного происхождения. Таких Платон порой закладывал: у него существовал письменный договор с Главным Управлением внутренних дел. А как иначе. С его профессией приходилось дружить и с теми, и с другими, иначе работать не дадут. Отчеты он составлял в письменной форме, попадали они лишь в руки высшего руководства.
Очередному гостю дверь открыла секретарша. Она знала всех нужных людей в лицо. На этот раз перед ней стоял мужчина лет сорока или моложе. Одет примитивно, в глазах пустота. Таких Рита отваживала. Незнакомец будто знал, что его в святая святых не пустят, подал девушке конверт.
— Пусть глянет на эти снимки. Если товар подойдет, может позвать меня, я постою на площадке минут десять.
Девушка, закрыв за собой дверь, отнесла конверт хозяину.
— Я так поняла, что у человека за дверями есть то, что изображено на фотографиях. Он ждет ответа на лестничной клетке.
Платон отложил газету и без особого интереса взял конверт. Первые же снимки потрясли его. Это были украшения княгини Голицыной, украденные из музея три месяца назад. Сокровищам не было цены. В броши сверкал огромный изумруд, по слухам, он когда-то украшал статую
«Если это реальность, а не сон, не бред сумасшедшего, в моих руках может оказаться неслыханное состояние», — подумал Платон и крикнул:
— Рита, зови клиента!
«В этом деле никто не копался, — прищурив глаза, продолжал размышлять Платон. — Кражей не занимались, просто уничтожили опись. Грабители хапнули все, что блестит, оставили кучу следов, но их даже искать не стали, решили, сами себя выдадут. Скорее всего, это дилетанты, которым нужны деньги. Со дня на день товар появится на барахолке, а там уже готовы к встрече. Но если эти ребята работали под дилетантов и у них есть свободный коридор за кордон, Россия много потеряла». Платону было плевать на российские проблемы. Надо было решать, что ему-то делать. Вопрос не из легких.
Он даже не заметил, как вошел клиент, и резко обернулся, когда услышал:
— Да, вы правы. Вопрос не из легких. Витязь на распутье?
— Здесь нет снимка с перстнем.
— Тот, что с голубым булыжником?
— Да. Иначе коллекция будет неполной.
— Я его своей бабе подарил. Не отнимать же теперь.
Иван рассмеялся, как юродивый. Он играл забулдыгу, человека мало на себя похожего. Ни достоинства в глазах, ни стати, так, обычное отребье.
— Если вернете перстень, заплачу больше.
— Сколько?
Иван подался вперед, и хозяин отпрянул: мужик при разговоре брызгал слюной.
— Сто тысяч за полный комплект. После экспертизы.
— Из-за ста тысяч ты меня сдавать не станешь, — нормальным голосом сказал Иван и сел в кресло. — Значит, Платон, у тебя есть коридор на Запад. Здесь ты этот товар не пристроишь. А что касается цены… За украшения княгини Голицыной ты мне заплатишь два миллиона долларов. Это в сто раз меньше, чем они стоят. Прикидка простая. Японский банк предлагал два подлинника Ван Гога за эту коллекцию. Россия отказалась. А «Подсолнухи» на аукционе стоят сто двадцать миллионов. Все-то ты знаешь, Платон. Черные собиратели тебе и больше дадут, если суетиться не будешь. Теперь о главном. Менты могут взять грабителей и даже заказчика. Но я стоял посередине и лишь наблюдал. Маленький секрет, Платон. Заказчику эти побрякушки не нужны, он еще мелко плавает, а кражу затеял, чтобы одного важного человека подставить. Мешал он ему. Тут я немного подсуетился и перехватил коробочку. О том, что коллекция у меня, знают только двое. Ты и я. Узнает третий — тебе конец. А жаль. Золотые руки у старого подагрика. Удачи, Платон! Позвоню через пару дней. И готовь два миллиона. Скидок не будет. Ты, поди, уже понял, что я не из породы шутников. До скорого.
Внизу Ивана ждало такси. Он велел отвезти его на вокзал, но потом сел на электричку, а не на поезд дальнего следования, как велела Катя.
2
Варвара Пелецкая не ожидала гостей. Сегодня ее посетил генерал в отставке, человек немолодой и малополезный, но у него водились деньги. Когда-то он заведовал снабжением воинского корпуса и умел делиться с руководством, поэтому, уйдя с почетом в отставку, в деньгах не нуждался. А Варечкино гостеприимство недешево стоило. Появление кого бы то ни было еще сегодня никак не входило в ее планы. Гость с порога предъявил милицейское удостоверение. Хорошо, что у него хватило такта пройти на кухню, а не лезть в гостиную.