Подчинение
Шрифт:
Я молчала, пока мы ехали куда-то – мне было безразлично куда. Я только наблюдала в боковое окно за пролетающими мимо зданиями: живет себе город, шумит, людей укутывает пока еще теплыми ветрами, и не подозревает, что иногда происходит за закрытыми дверями. В моем случае я этому была только рада.
В ресторан мы вошли также под руку. Красивое место, шикарное, но посетителей в дневное время немного. Максим Александрович сразу повернул в сторону и направился к дальнему столику возле стены – очевидно, это его место. Подлетевший официант мое предположение подтвердил:
– Максим
– Нет. Неси вино. Шато… или что там первое попадется.
Уже через полминуты официант вернулся с бутылкой и меню. Хотел разлить, но Максим махнул рукой – парень тут же испарился, будто его и не было.
Максим Александрович сам наполнил бокалы, один пододвинул мне.
– Пей.
Я послушно сделала глоток. На вкус очень приятное, терпкое, но не до вязкости – в другой бы обстановке и в компании другого человека я бы восхищалась вслух. Я не самый большой любитель алкоголя, да и пьянею быстро. Виной тому и недостаток опыта: дома спиртное не приветствовалось, и я никогда не бывала частью какой-то шумной компании, даже в студенческие годы. Не то чтобы меня игнорировали, просто я сама этого избегала. И снова винить можно только свою зажатость…
– Нравится? – в ответ я просто пожала плечами. – Что будешь заказывать?
Я только бросила взгляд на золоченую папку, но не хотела ее открывать:
– На ваш вкус, Максим Александрович.
Он улыбался так, будто пребывал в лучшем настроении, кивнул, подозвал официанта, заказал говядину и еще что-то – я не расслышала.
– Пей, – Максим кивнул на бокал.
Я сделала еще пару маленьких глотков. Хочет меня напоить? Чтобы в следующий раз, когда ему приспичит меня унизить, меня вырвало? Или тошнить меня будет тоже по его команде? Почему-то эта мысль нерационально рассмешила. Я ухватила бокал и залпом допила до дна. На голодный желудок подействовало почти сразу – даже в голове зашумело. Максим Александрович, не отрывая взгляда от моего лица, подлил еще.
– Мне не нравится твой настрой, – сказал он, но даже улыбаться не перестал. – Но все же спрошу – ты не против, если о наших отношениях узнают в офисе? У нас всего две недели, будет жаль тратить время впустую.
О каких еще отношениях?! Если он про утреннее, то я, само собой, против, да еще как! Внутри снова все сжалось, однако вино свое дело делало – расслабляло и заставляло говорить, хотя изначально я намеревалась отмолчаться. Вместо прямого ответа, зачем-то спросила о другом:
– То есть в офис я ходить буду? Вы не придумаете мне отпуск или какой-нибудь больничный?
Максим откинулся на спинку стула и рассмеялся тихо:
– А ведь неплохая идея! Может, и мне в отпуск уйти? Тогда все две недели мы сможем пробыть наедине. Романтично звучит.
– Нет-нет! – в страхе воскликнула я и даже руками замахала. – Я хочу ходить в офис! Очень хочу!
Теперь он смеялся громче:
– Договорились. Но если вдруг захочешь видеть меня чаще – только скажи. Что-нибудь придумаем.
Я сделала большой глоток вина, чтобы не произнести вслух, насколько часто я хотела бы его видеть… Но спохватилась:
– И мне не нужно, чтобы кто-то на работе узнал! Все же договор двухнедельный, я хотела бы по истечении срока вернуться к прежней жизни.
– Тогда попроси.
Я непонимающе смотрела на него, но произнесла:
– Я прошу вас… не афишировать на работе… то, что сейчас происходит. Пожалуйста.
– Договорились. Тогда будешь выходить из моей машины за квартал до офиса, и там же тебя буду подбирать после работы. Сойдет?
– И что – вот так просто? – я не могла поверить.
Он наклонился вперед и ответил:
– Ну что, начинаешь понимать правила? Проси, если хочешь попросить, и я буду стараться идти навстречу. При условии, если буду доволен всем остальным, конечно. Кстати, как ты себя чувствуешь без нижнего белья в общественном месте?
Так вот, оказывается, чем именно я заслужила милость? Ощущала я себя неловко – когда шла по залу, так и казалось, что короткая юбка может колыхнуться, подняться выше. Но после того, как села, на время даже позабыла о дискомфорте. Сейчас же, от подчеркнутого напоминания, лицо начало гореть – «ты должна кожей ощущать, что я могу взять тебя в любой момент…»
– Нормально чувствую, – соврала я. Но его настроение можно использовать. Какой смысл показывать характер, если он все равно останется главным? Поэтому я заставила себя улыбнуться. – Так я могу спрашивать о чем угодно?
– Не факт, что отвечу, но да, можешь. Врать я не люблю, если тебе интересно, поэтому просто остановлю, если ты перегнешь палку.
Подошедший официант выставил на стол нарезки и салаты, а потом снова растворился. Я переставила тарелку к себе поближе, только теперь почувствовав, насколько голодна.
– У вас есть кто-нибудь…
– Кто? – его глаза смеялись. – Формулируй четче.
– Ну… девушка?
– Постоянная нижняя? – я кивнула. Пусть называет своих сексуальных партнерш какими угодно унизительными прозвищами. Он задумчиво посмотрел вверх. – Есть, но нельзя сказать, что мы в полном смысле вместе. Просто встречаемся, довольно регулярно, но наши отношения ограничиваются только сессиями. И в нашем с ней договоре верность не указана.
– Это… странно.
– Что именно? – его улыбка привлекает внимание – и обескураживает. – Ты считаешь, что доминант обязан быть собственником?
– Не-ет, – протянула я и тоже начала улыбаться. – Странно, что кто-то по доброй воле на такое соглашается.
Я осеклась – разозлится ли на такое? Но сказанное назад не воротишь. Однако Максим Александрович по-прежнему улыбался:
– На какое – такое? Ты себя с обычным сабом не сравнивай. Если бы сразу все пошло иначе, то я поначалу был бы с тобой мягче. В Тему вовлекают медленно, позволяя привыкать. Но потом… конечно, тебе это сложно представить, но многие испытывают настоящее удовольствие от подчинения. Сексуальное, моральное. Это не так уж и страшно – отдаться кому-то с потрохами, но надо человеку доверять полностью. И, конечно, с настоящим сабом сначала обсуждается, что приемлемо, а что нет.