Подчини меня нежно
Шрифт:
— Умница, — негромко сказал он, и в следующую секунду неуловимо быстрым, красивым движением для такого огромного мужчины, сел рядом на стойку. Он снова потратил несколько секунд, чтобы поймать взгляд, и лишь затем положил ладонь мне на грудь. Тихий стон вырвался из моего горла, когда горячие пальцы в наглую пробрались под ткань и больно сжали сосок, после чего он, в довершение всего, внезапно рванул топ вниз, обнажая меня выше пояса. Я мгновенно зажмурилась, чтобы не видеть жадные взгляды, устремленные на мою грудь, и почти сразу мастер Алекс исчез, а снизу позвал мастер Дав.
— Саба?
— Да,
— Саба. Открой глаза и взгляни на меня, — настойчиво позвал снизу голос, принадлежавший блондину. Я медленно выдохнула и приоткрыла глаза, стараясь не смотреть ни на кого, кроме мастера Дава:
— Да, мастер.
Этого я не боялась, и ответ дался легко. В качестве поощрения я получила улыбку, а затем теплые пальцы уверенно прочертили дорожку вверх по моему левому бедру.
— Мокрая? — спросил он, придвинувшись еще ближе, и посмотрел в глаза. Так тихо, что этого за клубной музыкой не могли слышать даже двое других мастеров, стоявшие рядом. Прежде, чем ответить, я мысленно потрогала себя между ног. До этой секунды я даже не знала, возбуждена я или нет, так мне было неловко и странно. Да и руки причиняли все больше неудобства, постоянно привлекая мое внимание.
— Да, мастер, — прошептала я, внезапно осознав свое состояние. В это было трудно поверить, но мое тело пылало, несмотря на полное нежелание головы соглашаться с тем, что эта сцена действовать возбуждающе. Рука мастера Дава поползла вверх и коснулась внутренней стороны бедра:
— У тебя нежная кожа.
— Спасибо, мастер.
— Хочешь, чтобы я погладил тебя еще?
— Эмм…
— Не смей лгать.
— Да, мастер. Спасибо.
— Хорошая саба.
Дав провел по моей ноге тыльной стороной ладони, на пару мгновений сжал попу и снова уступил место Максу.
— Развязать тебе руки? — спросил мой дом сразу, оказавшись снова рядом.
— Да, мастер, пожалуйста, — тихо застонала я, заискивающе глядя в глаза, незаметно для себя углубляясь в роль все больше.
— За это ты будешь прислуживать нам еще полчаса, — объявил он с безжалостной улыбкой, но к тому времени мне уже было не до злости.
— Да, мастер, — выпалила я в ответ с готовностью, сомневаясь в том, что выдержу еще хотя бы минуту с вытянутыми вверх руками.
Макс кивнул Диме, и тот снова влез на стойку, освобождая меня. Опустив руки, я даже прикрыла глаза и застонала, когда к ним прилила кровь. С облегчением усевшись на пятки, я растерла запястья и подняла глаза на мастеров, осматривая все по очереди. И тогда уже мне стало интересно, что имел в виду Макс под словом «прислуживать». Впрочем, это выяснилось почти мгновенно.
— Мне «лонг-айленд» и массаж рук, — сказал мастер Дав и улыбнулся.
Следующие полчаса я провела, мучаясь с коктейлями, которые до этого никогда не пробовала делать собственными руками, тем более, сидя на барной стойке в полуголом виде и пытаясь не открывать всему залу хотя бы собственную киску. Домы резвились
Дима приносил ингредиенты, рассказывал, что делать, но мужчины вовсе не облегчали мне задачу, касаясь моего тела и лаская в те моменты, когда это отвлекало больше всего. Так, мастер Дав внезапно погладил мою грудь в тот момент, когда я уже смешала все необходимые алкогольные ингредиенты его коктейля и пыталась добавить ровно тридцать миллилитров колы. Но, вздрогнув от неожиданной ласки, плеснула больше, и мастера засмеялись.
— Ай-ай-яй, все испортила. Придется делать заново, — с деланной досадой заметил Макс, звонко шлепнув меня по попе. Зрители засмеялись, и только я сидела, малиновая от стыда и возмущения, сжимая бокал и тщетно представляя, как выливаю все его содержимое на голову кому-нибудь из домов. Вот только было понятно, что если я так поступлю, то цепи покажутся цветочками, и сцена пойдет по недружелюбному сценарию, явно невыгодному для меня.
Поэтому мне пришлось стиснуть зубы и приняться заново вымерять порции всех компонентов «лонг айленда», стараясь не обращать внимания на то, как домы гладят мое тело, снова стараясь отвлечь и спровоцировать.
И даже когда я все сделала правильно, они продолжали придираться то к размеру кусочков льда, то к помятому бумажному зонтику. Алекс забраковал свой коктейль за недостаточно изящные украшения на бокале, Максу не понравился вкус — «слишком много рома», «недостаточно сахара». Затем Дав потребовал добавить еще немного лайма в свой коктейль, и они втроем затаили дыхание, очень довольные собой, пока я выдавливала сок лайма. Подвох я поняла только позже, когда уже вздрогнула всем телом от руки Макса, внезапно погладившей между ног, и разлила все, что было в бокале. Домы хохотали как помешанные, а вместе с ними и весь клуб. И, разумеется, меня снова шлепнули и снова заставили переделать коктейль.
Когда дошло дело до массажа, я испытывала большое желание сделать им больно, всем по очереди, но пришлось взять себя в руки, и снова вести себя хорошо. К счастью, через пару минут я впала в какое-то медитативное состояние от усталости, и, поскольку на этот раз замечаний мне не делали, даже получила удовольствие от процесса. Макс был последним и покачал головой, когда я протянула руки за его ладонью:
— Сцена окончена, малыш. Мне сделаешь наедине.
— Да, мастер, — с облегчением выдохнула я, протягивая руки, и он снял меня со стойки, бережно прижимая к себе, успокаивая долгими теплыми объятиями.
— Ты умница, — шепнул он на ухо. И я закрыла глаза, доверчиво прижимаясь к нему с тихим беспомощным стоном — черт. В ту же секунду все обиды, вся злость, которую я испытывала во время сцены, конвертировались в возбуждение. Мне хотелось только быть с ним. И еще мне снова хотелось его внутри. По правде, мое тело было распалено до крайности.
К моему изумлению, Макс не потащил меня на второй этаж. Он молча поцеловал, поставил на ноги и решительно вывел за руку наружу, но потом словно споткнулся, развернул к себе, и я успела заметить какую-то внутреннюю борьбу по его лицу.