Подчинись нам
Шрифт:
— Чотжар, разве я не приказал тебе следить за тем, чтобы Лина была накормлена и в безопасности? — слышу я холодный голос ри-одо, как только Са-оир со мной на руках садится за стол. — Или не достаточно ясно дал тебе понять, что эта землянка мне нужна? Может мне стоит проверить ещё раз, насколько ты предан?
Что происходит? Неловко поёрзав, и стараясь не морщиться от неприятных ощущений в пятой точке, я осторожно выглядываю из-под края простыни.
И вижу нага, застывшего навытяжку перед А-атоном. Бледного. И какого-то потускневшего до болезненной
А ведь безмолвный даже не способен оправдаться. Мало ли по какой причине он не выполнил приказ. Может, был занят чем-то гораздо более важным. На корабль ведь напали…
Последней каплей для меня становится вид крови, ручьями побежавшей одновременно из его носа и ушей. И тихий хрип, сорвавшийся с окровавленных губ.
Мне даже дурно становится. И сердце в груди грохочет, как сумасшедшее.
Дёрнувшись в руках Са-оира, я уже открываю рот… Сама не зная, что собираясь сказать. Но над головой резко раздаётся жёсткий приказ:
— Не смей!
И я замираю испуганной пичугой в сжавшихся стальным капканом руках. Чтобы с ужасом заметить, что теперь на меня смотрит и ри-одо. Холодно так. Пронзительно. Снова препарируя взглядом.
— Жалеешь его? — усмехается цинично. — Думаешь, тебя он бы пожалел?
— Не знаю. Просто… может у него была уважительная причина? — выдавливаю из себя. — Это всего лишь пропущенный ужин. А вокруг такое творилось…
Теперь на мне полностью сосредоточенно внимание всех трёх мужчин. И от этого хочется поёжиться. Особенно почему-то от тёмного взгляда безмолвного. В котором пополам с удивлением плещется гнев.
— Видишь, Чотжар? Тебя защищает хрупкая девчонка, которая сегодня едва не умерла от твоей халатности. Всё ещё думаешь, как под благовидным предлогом избавить меня от опасной двуличной твари, хитростью пробравшейся в мою постель? Сегодня ты не заметил сбой в настройках гравитационного поля. Что в следующий раз?
Что? Он пытался… избавиться от меня? Он так обо мне думает?
— Брат, что посоветуешь сделать с тем, кто едва не лишил нас будущей сэ-авин? — интересуется ровно ри-одо.
И наг сереет ещё больше, бросая потрясённый взгляд на меня.
— Хребет вырвать, — небрежно роняет Са-оир, заставляя меня похолодеть внутри. Не шутит ведь.
— Мне нравится твой совет, — оскаливается А-атон. — Вот только я этому хвостатому жизнью обязан. Думаю, мы накажем его по-другому.
Глава 33
— Зная твою изощрённость, полагаю, убить будет милосердней, — хмыкает темноволосый близнец.
Да и наг не спешит радоваться помилованию. Лишь смотрит напряжённо на А-атона, ожидая его решения.
— Чотжар, с этой минуты ты становишься личным хранителем и тенью нашей сэ-авин. Клятву дашь прямо сейчас, — обрушивает нам на головы свой приговор ри-одо.
Чувствуя себя оглушённой рыбой, выброшенной
Но вот мужчина берёт себя в руки и низко кланяется. Правда кулаки сжимает так, что хруст слышен.
А затем с достоинством выпрямляется. Подносит ко рту правую руку. И под мой придушенный вскрик, вонзает в запястье свои огромные клыки.
То, что происходит дальше, я воспринимаю уже с трудом. Всё больше уплывая в состояние полной апатиии и отупения. Как во сне наблюдаю за окровавленными пальцами змея, рисующего на своём лице, а потом на груди и предплечьях неизвестные мне символы, похожие на руны.
Смотрю, как, закончив, он поднимает взгляд на меня. И мрачно сжав окровавленные губы, ползёт ко мне.
— Дай ему правую руку, Лина, — приказывает мне Са-оир. И даже сам освобождает эту самую руку из-под простыни.
Чотжар нависает надо мной тёмной давящей громадиной. И протягивает руку, ладонью вверх. Ожидая, что вложу в неё свою.
— Ты должна сделать это сама. И этим подтвердить, что принимаешь его клятву и служение, — напутствует меня мой темноволосый хозяин.
— Можно… можно мне узнать, что это за клятва? — прошу жалобно, чувствуя, что ещё немного и просто потеряю сознание. Меня и так уже колотит и знобит.
— Он клянётся беречь твою жизнь любой ценой. И умереть за тебя, если понадобится. С этого момента его жизнь принадлежит тебе, — подходит к нам А-атон. Всем своим видом показывая, что ждёт от меня повиновения их очередной прихоти.
Невозможно подобрать слов, чтобы описать, как я этого не хочу. Не хочу я в телохранители того, кто уже пытался меня убить. И я не понимаю, чем руководствуется ри-одо, наказывая нага именно так.
Ну не может же смысл всего этого быть в одном лишь унижении высокомерного слуги, вынужденного теперь служить рабыне? И откуда они знают, что он не перегрызёт мне горло при любом удобном случае? Теперь уже из мести.
Но отказаться мне ведь не позволят.
Поэтому я осторожно вкладываю дрожащую руку в большую мужскую. Чотжар почти нежно сжимает её, переворачивая ладонью вверх. Проводит пальцами другой руки, заставляя ладонь раскрыть. Оставляя на ней кровавые следы. Поднимает выше. И внезапно склоняется, будто поцеловать собирается. Но при этом ещё и клыки обнажает.
Ой, мамочки. Укусит?
Напрягшись, я дёргаю руку назад. Но гад хвостатый не позволяет. И мои хозяева ему не мешают тянуться ко мне своими клыками. А вдруг он ядовитый?! Вдруг заразный?! Я не хочу! Не хочу…
— А-а-ай! — вскрикиваю, когда руку обжигает болью от его укуса. И такая слабость внезапно накатывает, что я бессильно приваливаюсь к горячему телу Са-оира. Зажмурившись и едва дыша.
Уже почти не обращая внимания на то, что Чотжар что-то там чертит на моей прокушенной ладони своей кровью. Отчего рука начинает просто невыносимо гореть. Точно ядовитый. Гад.