Подчинись нам
Шрифт:
Если умру, сами будут виноваты.
— Всё закончилось, Лина, — встряхивает меня Са-оир спустя некоторое время. Вырывая из полубессознательного состояния. — Очнись! Что с ней, А-атон?
— Упадок сил. Организм очень хрупок, — спокойно объясняет ему ри-одо. — Нужно время на восстановление. Покой. И пища. Лина, ты должна поесть. Сейчас же. А потом сможешь спать, сколько захочешь.
Разлепив пудовые веки, я поднимаю взгляд на склонившегося надо мной беловолосого мужчину. Он испытывающе вскидывает брови.
— Сможешь жевать?
Чотжара
— Да, наверное, — выдавливаю, облизнув пересохшие губы. И очень надеясь, что меня не вывернет от еды… после всего. Рука горит всё сильнее. И, кажется, она чем-то перемотана. Но сил посмотреть я в себе не нахожу.
Правда, братьев всё это совершенно не волнует. Убедившись, что я немного пришла в себя, они уже на пару принимаются меня пичкать едой. И если первые два кусочка я едва могу проглотить, давясь, то на третьем чувствую, как вяло просыпается аппетит. И уже гораздо охотней принимаю всё, что даёт мне сидящий напротив ри-одо.
Правда, после сытного ужина, бороться с сонливостью больше не получается. И я засыпаю ещё до того, как братья уносят меня в спальню.
Но даже сквозь дрёму чувствую, как ко мне прижимается с двух сторон два больших тела. И как сжимают меня в тисках объятий две пары мужских рук.
Глава 34
Резко вынырнув из сна, я с криком сажусь в кровати. Там во сне я снова и снова видела, как циноты уводят мою Соню. А потом всех девушек. Одну за одной. Там я по-прежнему лежала беспомощная под стенкой проклятой белой коробки. И медленно умирала. А ри-одо так и не пришёл.
Тяжело дыша, я обвожу затуманенным взглядом кровать. Сейчас я в ней одна. Но тело ещё помнит властные прикосновения двух мужчин. А попа до сих пор слегка саднит после того, как во мне всю ночь была вставленная ри-одо игрушка. Хорошо, что братья сами её вытащили, даже не разбудив меня толком. Не представляю, как бы я это самостоятельно делала.
А потом они оба ушли, велев спать, сколько моему организму потребуется, потому что скоро прилетим. И даже укрыли простыней.
Вот я и спала.
До этого момента.
Из соседней комнаты доносится какой-то шум. А в следующий момент в арочном проёме появляется… Чотжар.
Судорожно вздохнув, я резко натягиваю простыню до самого подбородка, настороженно наблюдая за приближающимся змеем. После вчерашнего просто даже представить не берусь, чего от него ждать.
Что-то в нём изменилось. Если вчера наг каждую секунду напрягал меня своими почти плотоядными взглядами, своим пристальным вниманием, то сейчас ведёт себя так, будто даже не замечает меня.
Просто подползает к кровати. И кладёт на край внушительную стопку одежды. Потом выравнивается. И замирает. Смотря в одну точку где-то у меня над головой.
Так проходит, наверное, минута. Наг даже не думает шевелиться. А я всё больше офигеваю с происходящего. Он так и будет там…
— Чотжар, оставь меня, пожалуйста, одну, — решаюсь я подать голос.
И тут он, к моему полному удивлению, равнодушно кивает и уползает прочь.
Что это сейчас было? Он меня послушался? Почему? Из-за клятвы?
Не теряя больше ни секунды бросаюсь к одежде. И к своей огромной радости обнаруживаю среди принесённых змеем вещей серебристый халат, вышитый чёрными узорами. Кроем похожий на те, что я видела на своих хозяевах, только моего размера. Вроде такая мелочь, а я от удовольствия готова в ладоши хлопать. Можно завернуться в него сейчас и взять одежду с собой в очистительный отсек, чтобы не кутаться в опостылевшие простыни-покрывала. И уж тем-более не ходить больше голой.
Так я и поступаю. И вскоре уже облачённая в халат, с охапкой одежды подмышкой, но по-прежнему босиком, шлёпаю заниматься утренней гигиеной.
И едва не спотыкаюсь, обнаруживая, что Чотжар удалился не из апартаментов, а лишь из спальни. И теперь мрачным изваянием торчит у одной из стен в общей «гостиной». И снова ноль реакции на меня. И отсутствующий взгляд в одну точку. Жутко это как-то. Аж мурашки по коже.
Что с ним? Он будто зомби какой-то. Или робот…
Я даже замираю, тревожно рассматривая неподвижного нага. И тут он медленно поворачивает ко мне голову, награждая равнодушным пустым взглядом.
Вздрогнув, я поспешно отвожу глаза и почти бегом устремляюсь в очистительный отсек. Но даже там чувствую, как меня знобит от этого его взгляда. А ещё вспоминаются слова Са-оира. О том, что казнь милосердней, чем может быть наказание ри-одо.
Неужели и с Чотжаром так?
Что эта клятва с ним сделала? Почему он настолько безучастен ко всему?
И почему мне настолько его жалко несмотря ни на что?
Приведя себя в порядок, обнаруживаю, что вместо уже привычных туники со штанами, мне сегодня выделили тонкие серые лосины и черное платье макси, со свободно струящейся вокруг ног широкой юбкой. И про расчёску Чотжар не забыл. Правда, я далеко не сразу сама соображаю, как ею пользоваться. Но звать его на помощь не хочу, поэтому после долгих мучений и разных манипуляций всё-таки догадываюсь, как нужно провести пальцем, чтобы включить эту штуку.
А дальше всё просто. Расчесав свою спутанную гриву до идеально гладкого состояния, заплетаю волосы в простую косу. И, недолго думая, скрепляю её тонким пояском от халата, больше похожим на широкую шелковую ленту.
Так и выхожу в «гостиную», уже чувствуя ароматы еды.
И вот тут Чотжар, хозяйничающий у стола, внезапно обращает на меня самое пристальное внимание. Удивлённо воззрившись на мою голову, он сначала недоумённо хмурится. А потом его лицо искажается в уже привычной гневной гримасе. Поставив на стол тарелку, которую он держал до этого, змей молниеносно устремляется ко мне. С таким грозным видом, что заикой можно стать.