Подчинись нам
Шрифт:
— Я не могу сказать. Вы велели больше не упоминать… и я боюсь, что меня может кто-то услышать, — опускаю взгляд.
Минуту вокруг царит напряжённое молчание. И вдруг воздух становится значительно прохладней. А краски вокруг внезапно блекнут, наливаясь сизым оттенком. Слишком знакомо. Слишком пугающе.
— Ой, — пискнув, я обхватываю руками и ногами А-атона, боясь провалиться в то самое состояние. Боясь снова исчезнуть.
— Теперь нас никто не услышит, — как ни в чём не бывало заявляет мужчина подо мной. — Можешь говорить. Только быстро. Тебе пока рано
Так это он сделал?
Чувствуя, как отпускает сдавившая грудь паника, поднимаю голову, смотря по очереди на обоих своих мужчин. Строгий взгляд А-атона выражает нетерпение. Са-оир смотрит с кривой усмешкой. Но они меня видят. И чувствуют. Оба.
Выпрямившись, сидя на руках у своего белого сэ-аран, делаю глубокий вдох, востанавливая внутреннее равновесие. И решаюсь задать столь волнующий меня вопрос. Раз уж разрешил.
— Я хотела спросить о Соне. Долетели ли уже до Земли, где её высадили, как она… Мне очень хочется узнать хотя бы что-то из этого. Не могу не переживать о ней. Она ведь ребёнок совсем. Моя родная кровь.
С опаской наблюдая за А-атоном, я невольно ожидаю, что он опять разозлится. Как тогда на корабле, когда велел мне больше не упоминать о моей племяшке. Но мужчина лишь удивлённо вскидывает бровь.
— Из всего, что ты могла попросить для себя, ты просишь об этом? — с недоумением выдаёт Са-оир. Но я сейчас смотрю только на его брата, с замиранием сердца ожидая его ответа.
— Твоя племянница уже на Земле, жива и здорова, — наконец произносит А-атон. — Её высадили в одном из больших городов вашей планеты, и командир экипажа, отвечающий за неё, лично проследил за девчонкой. Она обратилась в местную службу правопорядка с просьбой связаться с её родителями.
Каждое его слово бальзамом обволакивает мое сердце. И кажется, что от радости и облегчения за спиной выростают крылья.
— Этой информации тебе достаточно? — сухо интересуется тот, благодаря кому моя девочка теперь свободна.
— Да. Да, мой господин, — растроганно шмыгаю носом. И в порыве чувств обнимаю его снова. Целую сурово сжатые губы, пока они не смягчаются. Осыпаю поцелуями мужественно-красивое лицо, — Спасибо вам за это.
Воздух вокруг нас обратно теплеет, и цвета возвращаются, подсказывая мне, что мы вышли из этого их подпространства. Вокруг меня снова сжимаются стальные тиски мужских объятий, а ладонь А-атона фиксирует мой затылок, обездвиживая. Его голодный взгляд прикипает к моим припухшим губам. Ноздри хищно вздрагивают, ловя мой аромат. А на губах появляется многозначительная улыбка.
— Думаю, Сэтору ещё немного подождёт. Как думаешь, брат?
Глава 63
Меня топит в эмоциях. Каждая деталь наполняется глубинным смыслом. Древним, как мир. Сосредоточенное молчание мужчин и моё предвкушение с лёгким привкусом страха. Их скупые выверенные движения, когда они выбираются из бассейна и молча вынимают оттуда меня. Прикосновения, жалящие кожу разрядами тока. Сила, пульсирующая вокруг нас. Плотоядные взгляды. И тянущее возбуждение,
Они знают, как разжечь из этого огня пламя.
А дальше я не успеваю и глазом моргнуть, как оказываюсь на руках у Са-оира, направляющегося в спальню. И теряю голову в глубоком жадном поцелуе. Забываюсь в порочной ласке неумолимых губ, настойчивых движениях языка. Даже не замечаю, как мы оказываемся у кровати.
— Иди к А-атону, — велит он мне, отстранившись и опустив на постель.
Мой белый сэ-аран уже тут. Полулежит, опираясь на выгнутое изголовье. Чтобы доползти до него мне приходится стать на четвереньки. И от одной лишь мысли, какая именно картина открывается второму мужчине, смущение вспыхивает жарким румянцем на моих щеках, сбивает дыхание… Особенно, когда я осознаю, что он движется вслед за мной.
Оказавшись рядом с А-атоном и повинуясь скупому жесту, сажусь между его ног. А он тут же притягивает мою голову к себе за затылок.
— Разведи ноги, — приказывает, обдавая губы жарким дыханием.
Часто дыша, я выполняю этот приказ.
Его брат уже совсем рядом. Смотрит. Выжидает.
— Шире, — вспыхивают глаза А-атона. — Согни в коленях. А теперь разведи пальцами половые губы. Покажи себя Са-оиру.
Что? О небо… Он не мог это приказать. Я не могу так. Сгорю от смущения.
Но и ослушаться не смею.
Зажмурившись, опускаю руку к своей промежности. Трогаю гладкую влажную плоть, раздвигая, как мне велели. Щёки пылают так, что обжечься можно. Этот жар струится в моих венах, заставляя сердце биться всё быстрее.
— На меня смотри, Лина, — вкрадчиво велит мой белый сэ-аран. — Ты всё ещё смущаешься? После всего, что мы с тобой делали?
Знаю, что глупо. Но ничего не могу с собой поделать. Столь открыто демонстрировать себя… стыдно мне. Так порочно. И так заводит.
Облизнув пересохшие губы, распахиваю глаза. Теряясь в чёрной бездне его взгляда.
И чувствую, как мои бёдра сжимают руки Са-ора.
— Не смей убирать руку, Лина, — рокочет он, подвигая меня так, как ему удобно.
Накрывает мою ладонь своей, заставляя раскрыть себя ещё больше. И целует обнажённую и полностью доступную плоть. Задевая языком мои пальцы. Обхватывает губами клитор, слишком чувствительный после всего, что сегодня между нами было, всасывает пульсирующую плоть, срывая с моих губ мучительный стон удовольствия.
Перед глазами всё плывёт. И довольную усмешку А-атона я вижу уже как в тумане. Продолжая удерживать мой затылок и не позволяя сдвинуться ни на сантиметр, второй рукой он обхватывает мою грудь. Сжимает, чувственно лаская. И овладевает моими губами в жёстком поцелуе.
Толкается в рот языком, выпивая моё дыхание и остатки связных мыслей.
И одновременно с ним Са-оир проникает в меня пальцами. Двумя в лоно. Двумя другой руки в тугое колечко ануса. Растягивает упругие мышцы, подготавливая моё тело. Ласкает теперь уже изнутри, не прекращая сладко терзать ртом мою плоть, вылизывая и задевая самые чувствительные местечки. Доводя до безумия.