Подчиню тебя себе
Шрифт:
Наверное, после сброса злости и напряжения я автоматом стала ему противна, раз он даже смотреть на меня не может. И я его прекрасно понимаю. Мне тоже противна та потрёпанная девка, что смотрит на меня сейчас. Я не знаю, кто она. Я её не понимаю. И не верю, что она реальна.
Я мечтаю закрыть глаза, заснуть, а наутро проснуться в Москве в простенькой, но уютной студии Назара. Прижаться к нему крепко-крепко, почувствовать его объятия и понять, что всё произошедшее со мной за весь этот месяц – всего лишь дурной сон.
Глава 11
Алина
– Алина Григорьевна, вы меня слышите?
Мне удаётся расслышать голос прислуги только после того, как её рука касается моего плеча.
– Что? – перевожу растерянный взгляд на невысокую, худощавую женщину. Она пристально смотрит на меня, в голубых глазах горит неподдельное волнение.
– Вы уже минут двадцать сидите без движения, а на меня отреагировали лишь с третьего раза. С вами всё в порядке?
Ещё полтора месяца назад я бы поставила служанку на место, напомнив ей, что в её обязанности не входит лезть ко мне с расспросами. Однако сейчас её искренняя забота не вызывает и капли негодования. Наоборот, она ощутимо согревает. Хоть кому-то в этом доме есть до меня дело.
– Да, с мной всё в порядке. Я просто задумалась. О чём ты меня спрашивала?
– Я хотела узнать, всё ли нормально с едой? Вы к ней почти не притронулись.
Бросаю взгляд на тарелку с моим любимым омлетом с овощами и лососем и ничего не чувствую. Аппетита ноль.
– Что-то в меня сегодня не лезет, – пожимаю плечами и делаю глоток воды.
– Может, передать повару, чтобы приготовил что-то другое?
– Нет, не надо. Ничего не хочу. Лучше пойду в свою комнату.
Встаю из-за стола и отправляюсь в спальню, где заваливаюсь обратно в постель и просто лежу, пялясь в потолок. Время от времени проверяю свой допотопный телефон. Но там, как всегда, нет ни одного сообщения или пропущенного вызова. Эмир вот уже целую неделю не только не появляется дома, но и не звонит и не пишет. А, кроме него, мне звонить никто не может.
Моему мужу было мало просто забрать меня из России. В первый же день, как мы прилетели в Турцию, он ещё и обрубил мне связь с семьёй и друзьями. Отнял у меня айфон, а вместо него всучил доисторический кирпич с… кнопками! Я, как увидела это творение прошлого века, так обомлела. Думала, такие телефоны только в музеях можно встретить, но нет. Вот уже которую неделю этот динозавр с бесцветным экраном и полифоническими мелодиями лежит на прикроватной тумбочке. И позвонить с него я могу только Эмиру или в службу спасения. Все остальные звонки не проходят, а любая моя попытка найти нормальное средство связи мгновенно пресекается моим охранником.
Нормально? Как по мне – это явный перебор, но моему мужу начихать на мои претензии и попытки достучаться до его здравого смысла. Он наотрез отказывается возвращать мой айфон, сколько бы я его ни просила.
До того злосчастного приёма, откуда я тайком выбиралась в одном пиджаке Эмира, я заставляла себя мириться с данным положением вещей. Но на этой неделе мне совсем паршиво на душе. От постоянного одиночества. От тоски по родному дому. От отвращения к себе. От отторжения всего происходящего. И от разъедающей всё нутро ревности.
Тот факт, что Эмир уже несколько дней не ночует дома, вконец добивает меня. Ни спать нормально не могу, ни есть, ни бесцельно бродить по колоритным улицам Стамбула. Ничего не хочется. Только выть и лезть на стенку от бесконечных мыслей об Эмире.
Днём он работает – это понятно, но ночью почему домой не возвращается? Всё ещё злится на меня? Хочет опять что-то доказать? Или он просто проводит ночи с Далией? Или с какой-то другой женщиной? Хотя… учитывая, что Эмир перестал появляться дома как раз после появления этой жгучей брюнетки, ответ напрашивается сам собой.
И это убивает меня, будто препарирует заживо. Я изо всех сил стараюсь не думать о них двоих, пытаюсь найти другое объяснение продолжительному отсутствию мужа, но горячие картинки обнажённых влажных тел Эмира и Далии против моей воли всплывают в голове, доводя меня до бешенства. Точнее, в первые дни доводили. И я выплёскивала весь негатив с помощью крушения вещей в комнате и интенсивных тренировок в зале, а сейчас… во мне уже не осталось сил. Отсутствие нормального питания и бессонница сказываются на состоянии здоровья, вынуждая меня почти целый день проводить в кровати.
– Алина Григорьева, позволите войти? – за дверью раздаётся участливый голос той же прислуги, с которой я разговаривала за завтраком.
На самом деле, только с ней я и могу общаться. Остальные домработники глухонемые, управляющий словно избегает меня, а охрана, мягко говоря, немногословна.
– Алина Григорьевна, вы там живы? Вы целый день не выходите. Я уже начинаю беспокоиться, – её донельзя тревожный голос подтверждает сказанное.
– Жива, – выдавливаю из себя только ради того, чтобы успокоить служанку, но она явно не расслышала моего тихого ответа.
В следующий миг женщина входит без разрешения в мою спальню. Следует несколько торопливых шагов, и прохладные пальцы касаются моего лба.
– Слава богу! Тёплая, – выдыхает она, а я впервые за эту неделю усмехаюсь.
Конец ознакомительного фрагмента.