Подгорная

Юрин Александр

Походило на электрический стул.

Бориска, естественно, так и сказал... Хотя Юрку, в большей степени, интересовало нечто другое: кого сажали в это кресло и за что?

Чуть в стороне стоял столик, обычный, под человеческий рост, без стула. На нём лежали запылённые таблички с непонятной геральдикой. Юрка взял одну. Подивился тому, насколько невесомым оказалась пластина - на вид, должна быть тяжелее. Переплетающиеся символы ничего не значили... по крайней мере, для ребят. Но Бориска нашёл такие таблички, на которых вместо письменного текста располагались чёткие рисунки и чертежи. На одной, график каких-то зависимостей... Причём не в трёх координатах, как приятно в школе, а в пяти!

На другой - человек с разведёнными в разные стороны руками и ногами, распятый внутри зубчатого колеса. Лицо человека скрывала маска боли. По обе стороны от него, две двери: одна приоткрыта, а другая закрыта на навесной замок. В верхней части таблички изображена стайка курсоров - они словно вьются над человеком. Внизу - многочисленные ямы, из которых тянуться острые, словно лезвия стебли, силясь ухватить человека за ногу...

Ещё одну табличку Юрка нашёл сам. Она валялась на полу, словно кем-то оброненная... На ней - чёрный человек с крыльями за спиной. Сидит в том самом кресле, смотрит вертикальными зрачками горгоны и улыбается. Чуть ниже, странная надпись: «Not liberate inferis». Под ней, странные символы, выстроенные в определенную последовательность. Что-то вроде функции или координат, по которым можно было бы ориентироваться в пространстве. Текст венчали три цифры: 666 и странная команда «Natant».

Юрка не на шутку испугался и в этот самый момент, в центре сферического зала буквально из ничего возникло чёрное семя. Еле различимая точка, на фоне мерцающих лазурью стен, повисла в пространстве, ни на что не опираясь, и принялась буквально на глазах увеличиваться в размерах, приобретая форму сферы, повторяющей очертания залы. Её внутреннее пространство порозовело. Буквально тут же тряхнуло, будто от взрыва. С потолка посыпалась крошка.

В голове возникли странные мысли... Несмышлёный мальчишка берёт подушку и подходит к люльке своей младшей сестры... Девочка с торчащими в разные стороны косичками зачем-то открывает на кухне все газовые конфорки. Снова мальчик - засовывает в микроволновку пищащего котёнка... А над всем этим - суетная жизнь, которая, такое ощущение, не замечает происходящего. Никто не желает останавливать ради того, чтобы выхватить из пальцев мальчишки подушку, отвести от газа девочку с косичками или спасти хнычущего котёнка. Все заняты лишь собственными проблемами, а в это время из глубины, сквозь пространство, надвигается огромный корабль, укутанный в ночь. Под его обшивкой кишит паразитическая жизнь, жаждущая обзавестись физической оболочкой... Для того чтобы подчинить себе ещё один мир. Однако этой атаки так же никто не замечает. Открываются люки и наружу вырываются орды озлобленных чудовищ...

Сфера замерла и враз сменила цвет с прозрачно-розового на чёрную муть.

Юрка тряхнул головой. Глянул на замершего подле Бориску. Тот закатил глаза, высунул изо рта язык и держал тот пальцами обеих рук за самый кончик, изредка подёргивая. Ещё он мычал, но Юрка тогда не обратил на это внимание. Он схватил друга за руку и поволок прочь от кресла, прочь от залы, прочь от растущей в пустоте сферы!

Напоследок он всё же обернулся... Сфера вновь была прозрачной, а внутри неё...

Нет, просто показалось - Юрка заставлял себя думать именно так. Потому что иначе можно было свихнуться.

Они выбрались через щель в стене коридора, которая, скорее всего, образовалась от упругого взрыва. Скатились на дно оврага, не совсем понимая, как подобное возможно, - ведь явно спустились ниже уровня дна!
– и без оглядки бросились в сторону деревни.

Ребята никому и ничего не рассказали. Даже между собой молчали, опасаясь заново поднимать страшную тему. Потом Юрка всё же пересилил страх и поинтересовался

у Бориски, взаправду ли всё было. Тот не нашёлся, что ответить, а потому решили вернуться, чтобы определить истину всего. Однако ничего не нашли. А потому стали искать... Хотя Юрка на все сто знал, где именно всё произошло... В каком рукаве, на каком месте, в какой извилине. Но Лысая гора словно смеялась над ними, то и дело меняя рукава местами, отчего Юрке всё чаще казалось, что они элементарно ходят по кругу.

Как белка в колесе.

Чем дальше забирались ребята, тем темнее становилось. Со всех сторон напирал непролазный бурелом. Путь то и дело преграждали стволы от упавших деревьев. Через них приходилось перелезать, силясь не зацепиться за торчащие во все стороны сучки. Под некоторыми - наиболее массивными и ветвистыми, - приходилось подлазить, прижимаясь к сырой глине и остаткам слежавшегося снега. Потом появились дополнительные излучины и ответвления. Приходилось исследовать каждый такой рукав, неизменно возвращаясь к развилке.

В конце концов, Юрка понял, что ноги его уже попросту не держат. Он сказал:

– Достань компас.

– Зачем? Заблудился что ли?..

– Да нет. Думаю, так проще будет. А то мы так вконец запыхаемся.

Бориска пожал плечами. Полез в карман. Но компас так и не достал. Лишь прошептал:

– Смотри, там, у той излучины...

Юрка резко обернулся.

Там кто-то стоял. За стволом огромной сосны. Явно прятался.

– Эй!
– крикнул Юрка, приседая.
– Чего надо?

Ответа не последовало.

Ребята настороженно переглянулись.

– Давай с двух сторон, - прошептал Юрка, медленно отползая на четвереньках в сторону.

– Зачем?
– просипел Бориска.
– Бежать надо. Вдруг бандит, какой...

– Да откуда ему тут взяться, бандиту твоему?.. Место дурное. Сюда и сунуться никто не рискнёт.

– Мы же сунулись.

Юрка отмахнулся.

– Живее, давай.

Они стали медленно заходить с двух сторон. Словно партизаны на притаившегося врага. Под Юркиной ногой хрустнула сухая ветка. Где-то вдали заорала ворона - словно услышала. Вряд ли... А вот тот, кто прячется за деревом, наверняка услышал! Ещё бы, ахнуло, словно из гаубицы, на весь лес!

Юрка замер. Осторожно выглянул из-за склона рукава. У сосны - никого. Хотя если учесть тот угол, на который они разошлись с Бориской, выходит, что один из них должен был видеть стоявшего за деревом - тому попросту некуда деться! А это значит одно: если не видит он, Юрка, значит, видит Бориска!

Юрка привстал, силясь отыскать на противоположном склоне друга. Того нигде не было, словно испарился. Юрка в отчаянии скакал взором с дерева на дерево, от кустика к зарослям, с места на место... И... увидел Бориску... Той стоял, выпрямившись во весь рост, и сосал большой палец. В глазах читалось безумие, а за сосной снова что-то было. И Бориска и впрямь видел это! И это видело Бориску.

Юрка сорвался с места. Перепрыгнул через ствол выкорчеванного дерева. Поскользнулся. Больно приложился подбородком о рыхлую глину. Прикусил язык. Кое-как совладал с болью, смахнул с ресниц выступившие слёзы и, что есть сил, ринулся на выручку другу!

Его встретил негостеприимный склон Лысой горы. Совсем рядом белел скальный пятак вершины. Повсюду неистовствовал ветер.

Бориска шептал что-то на вроде молитвы. Только бессвязно и непонятно. Это вообще была полнейшая белиберда!

Юрка встал перед другом и встряхнул того за плечи. Бориска никак не отреагировал. Тогда Юрка замахнулся и отвесил Бориске пощёчину. Звонко, даже ладонь осушил. Борискин взгляд упёрся в глину под ногами. Потом медленно вскарабкался по Юркиному телу до уровня груди.