Подкидыш

Хэррод-Иглз Синтия

С ней не было бы так трудно, родись она мальчишкой: парень из неё получился бы отличный. Она умела скакать на любой лошади, управляться с соколами и собаками, охотиться, рыбачить и стричь овец. По воскресеньям, когда закон повелевал всем мужчинам королевства упражняться в стрельбе из лука, Изабелла, если ей только давали в руки лук, попадала в цель три раза из четырех и могла метнуть копье дальше, чем любой мальчишка её возраста. Она была бесстрашной, любознательной и предприимчивой, могла целыми днями бегать и носиться верхом и возвращалась домой в грязи с головы до ног, с растрепанными волосами, похожими на воронье гнездо. Единственным девичьим занятием, которое она любила, были танцы: тут уж она могла порезвиться от души и чувствовать себя свободной.

Девочка приводила мать в отчаяние. Как Элеонора сможет выдать эту свою дочь замуж? Кто возьмет Изабеллу – такую, какая она есть? Роберт же только смеялся и говорил, чтобы малышку оставили в покое; отец считал, что с возрастом она изменится, но Элеонора могла только качать головой и изумляться. Даже сейчас, когда сбежать от матери было невозможно, Изабелла вся извертелась на своей подушке, безуспешно борясь с простейшей вышивкой, с которой Анна справилась бы лучше еще в пятилетнем возрасте.

– Изабелла, сядь прямо и перестань ерзать! – резко прикрикнула на дочь Элеонора. – Что, у тебя опять вся нитка в узлах? Ну, знаешь ли! Даже не могу понять, как у тебя это получается... Дай-ка мне взглянуть.

Изабелла с радостью избавилась от ненавистной вышивки и, пока мать пыталась распутать узлы на нитке, встала и от нечего делать медленно побрела к окну. В тот же миг лицо девочки просветлело, и уныние как рукой сняло.

– Эй, взгляните! Джоб возвращается! – закричала Изабелла.

– Где? – спросила Анна, наклоняясь к окну, и её обычно серьезное лицо осветилось одной из редких улыбок. – Ах, он увидел меня!

– Это он мне улыбнулся! – возмущенно возразила Изабелла. – Мама, могу я пойти вниз и встретить его?

– Конечно же, нет! – рассердилась Элеонора. – Сейчас же вернись на место, Изабелла, и возьми свою вышивку. Анна, сейчас же сядь – ты меня удивляешь. А тебе, Люси, тоже незачем останавливаться.

Слегка смущенные, девочки подчинились. Изабелла вернулась на подушку и, получив назад свою достаточно неряшливую работу, скорчила мрачную гримасу.

– Может быть, он привез письмо от папы, – заявила малышка, не в силах сдержаться.

– Помолчи, – ответила Элеонора. – Люси, продолжай читать. Я покину вас, девочки, на несколько минут Анна, надеюсь, вы все будете продолжать работать так, словно я здесь, с вами.

– Да, матушка, – ответила Анна и метнула на Изабеллу свирепый взгляд, как только мать повернулась к ним спиной.

Элеонора и Джоб встретились в зале, заранее улыбаясь друг другу.

– Ну? – спросила его Элеонора. – Судя по твоему лицу, есть новости.

– Письмо от хозяина, – проговорил Джоб, – и кое-какие слухи, которые, надеюсь, доставят вам удовольствие.

Элеонора весело рассмеялась, в этот момент она выглядела ничуть, не старше, чем тогда, когда впервые приехала в Йоркшир тринадцать лет назад.

– Все слухи в последнее время были неприятными, – заметила она. – Новости из Франции – все дурные. Новости из суда – и того хуже. Что же на этот раз?

– Еще одна пикантная историйка о нашей леди, – радостно поведал хозяйке Джоб, понизив голос.

– А! Тогда давай выйдем в сад! И захвати с собой письмо, я прочту его там. Ну, а теперь, – выкликнула Элеонора, когда они оказались в уединенной аллее, – расскажи, что она выкинула на этот раз.

Дама, о которой они говорили, была королевой Англии, молодой женой Генриха Маргаритой Анжуйской. Пока что за ней не числилось ничего путного, кроме скандалов, сопровождавших её с самого начала. Граф Суффолк отправился во Францию, чтобы обсудить с французским королем Карлом вопрос о выборе жены для короля Генриха, и хитрый Карл обвел Суффолка вокруг пальца, всучив ему вместо девушки из французской королевской семьи дочку герцога Анжуйского, у которой не было ни гроша за душой. С Францией было подписано перемирие, и Суффолк пошел на серьезные, хотя и секретные уступки; в частности, Англия должна была отдать французам определенные территории, включая Мэн и Анжу. Это была слишком высокая цена за нищую невесту.

Герцог Йоркский был страшно недоволен тем, как велись переговоры, и не постеснялся открыто заявить об этом. Его высказывания положили начало разладу между герцогом и партией Бьюфорта; разлад этот так потом никогда и не был преодолен. Королева Маргарита после своей торжественной коронации быстро взялась за дело, и вскоре все почувствовали, что представляет собой эта женщина. Она вертела королем, как хотела, уговорила его отдать Мэн Франции и, имея на своей стороне Суффолка, выступила против твердой оппозиции, возглавляемой добрым герцогом Хамфри. Оставаясь в тени, Маргарита разрушила планы герцога Йоркского, связанные с женитьбой его старшего сына Эдуарда на Маделин Валуа, и вечно вынуждала Ричарда и Эдмунда Бьюфорта соперничать за пост наместника Франции, не позволяя им объединить свои силы, которые в противном случае оказались бы серьезной угрозой для королевы.

Затем, в феврале этого года, случилось самое страшное. Парламент собрался в монастыре Святого Эдмунда в Бари, и когда туда прибыл герцог Хамфри, королева специально вызвала большой отряд солдат и велела им арестовать этого человека. Ему должны были предъявить обвинение в государственной измене, а пока поместили под охраной в некий городской дом; из этой тюрьмы герцог так никогда и не вышел. Что случилось на самом деле, никто так и не узнал, но пятью днями позже добрый герцог был мертв, и во всем королевстве не было ни единой живой души, которая не считала бы виновницей его гибели королеву.

Чтобы прекратить пересуды, Маргарита назначила Йорка, принадлежавшего к партии Хамфри, наместником Франции, но менее чем через месяц отменила приказ. Она сделала это, как только узнала о смерти кардинала Бьюфорта. Теперь лорд Эдмунд Бьюфорт становился главой всего семейства и самым вероятным наследником престола – слишком важной персоной, чтобы превращать его в своего врага, отдавая заветное назначение герцогу Йоркскому. Да, как только королева Маргарита появилась в Англии, вся политика пошла кувырком, и даже члены Тайного Совета зачастую понятия не имели, что готовит им грядущий день.