Подкопы
Шрифт:
Андашевскiй (взглядывая на жену).
Еще новую исторiю сочинили.
Ольга Петровна (пожимая плечами).
Ихъ вроятно и много еще будутъ сочинять.
Мямлинъ.
И что будто-бы, изволите видть, сталъ говорить г. Шуберскому: «Опиши все это!» Но что тотъ будто-бы отказался!.. «Что, говорить, мн писать такiя небылицы!» Тогда Владимiръ Иванычъ очень разсердился на него и принялся пить пуншъ и что будто-бы выпилъ его стакановъ двадцать… такъ что Шуберскiй принужденъ былъ уложить его въ карету и свести домой, а на другой день Владимiръ Иванычъ померъ.
Андашевскiй.
Все
Мямлинъ (глубокомысленно).
Идетъ-съ, по моему!.. Тамъ, какъ вамъ угодно: но, какъ я понимаю, г. Шуберскiй этотъ хоть и плакалъ-съ передо мной, но онъ человкъ наглый!.. дерзкiй!.. Какъ видитъ, что слезами ничего не взялъ, такъ сейчасъ-же поднялъ носъ!.. «Если, говоритъ, меня заставятъ оставить службу, такъ я все, что мн разсказывалъ Вуландъ, напечатаю, а если-же оставятъ, такъ наоборотъ: напишу статью, опровергающую вс прежнiя объ этомъ статьи»
Андашевскiй (замтно обрадованный).
А, это другое дло!.. Если онъ напишетъ такую статью, тогда его можно будетъ и оставить. (Обращаясь къ князю Янтарному)Какъ вы думаете?
Князь Янтарный.
Разумется!.. Это такая мелочь! И вообще вся наша пресса такая грязь и сало, что отъ нея можно только отворачиваться, но никакъ не обращать на нее большаго вниманiя.
Андашевскiй (Мямлину).
На томъ условiи, чтобы г. Шуберскiй напечаталъ статью, опровергающую вс прежнiя статьи, я могу его оставить.
Мямлинъ.
Я самъ тогда это тоже сообразилъ и думаю: чортъ его дери!.. все лучше доложить объ этомъ Алексю Николаичу, а теперь я такъ и передамъ ему ваше приказанiе.
Андашевскiй.
Такъ и передайте!
Явленiе IV
Входитъ торопливо лакей.
Лакей.
Графъ прислалъ курьера и требуютъ къ себ съ длами и съ бумагами князя Янтарнаго и господина Мямлина.
Мямлинъ (съ испугомъ).
Вотъ теб разъ! (Начинаетъ длать изъ лица гримасы). А у меня ничего и не готово.
Князь Янтарный (также съ вспыхнувшимъ лицомъ).
У меня тоже! (относясь къ Андашевскому нсколько смущеннымъ голосомъ). Графъ вроятно вступилъ въ свою должность?
Андашевскiй (насмшливо).
Вроятно-съ!.. вроятно!.. «Часъ насталъ и левъ просыпается!»
Мямлинъ (Янтарному).
Пойдемте скоре.
Князь Янтарный.
Идемте!
(Оба раскланиваются съ Андашевскими).
Ольга Петровна (смясь имъ).
Не завидую, господа, вашему положенiю.
Князь Янтарный (тоже улыбаясь, но насильственно).
Ужасное, и особенно мое, такъ какъ я никакъ не ожидаю, чтобы графъ встртилъ меня прiязненно!
Мямлинъ.
И мое положенiе не лучше вашего! (продолжаетъ все боле и боле гримасничать).
Андашевскiй (Мямлину).
У васъ даже опять появился въ лиц припадокъ вашей болзни.
Мямлинъ.
Это ужъ всегда, какъ только чмъ нибудь встревожусь.
(Еще
Явленiе V
Андашевскiй (плотно притворяя за ними дверь).
Ушли наконецъ, несносные.
Ольга Петровна (стремительно мужу).
Скажи, какъ ты очутился сегодня у князя Михайла Семеныча?
Андашевскiй.
Очень просто: ду я поутру мимо его дома… на сердц у меня давно уже накипло: «ну, думаю, что будетъ, то будетъ!» веллъ карет остановиться и вошелъ въ прiемную; народу пропасть; адъютантъ впрочемъ, какъ увидалъ меня, такъ сейчасъ же доложилъ, и князь сейчасъ же пригласилъ меня въ кабинетъ къ себ. Вхожу! Князь очень любезно протянулъ мн руку: «Здравствуйте, говоритъ, Алексй Николаичъ, что скажете хорошенькаго?» Я говорю: «князь, я прiхалъ, во первыхъ, доложить вамъ, что покровительствуемый вами полковникъ Варнуха опредленъ мною смотрителемъ Крестовоздвиженской богадльни!» «Благодарю!» говоритъ. «Это назначенiе, говорю, я чисто уже взялъ на свой страхъ, такъ какъ графъ теперь боленъ и, какъ я слышалъ, очень недоволенъ этимъ замщенiемъ!» – «Это почему?» говоритъ. Я говорю: «я не знаю, но ожидаю, что у меня по этому поводу будетъ съ графомъ весьма непрiятное столкновенiе!» «Какъ это, говоритъ, будетъ глупо со стороны графа!» Подготовилъ, понимаешь, почву немного!
Ольга Петровна (внимательнйшимъ образомъ слушавшая мужа).
Понимаю!
Андашевскiй (продолжая).
«Кром-съ того, говорю, князь, я прiхалъ и по собственному очень важному длу, чтобы попросить у васъ совта и содйствiя!» «Радъ, говоритъ, вамъ всмъ служить, чмъ только могу!» «Дло-съ, говорю, мое состоитъ въ томъ, что съ мсяцъ тому назадъ я женился на madame Басаевой, дочери графа!» «Знаю, говоритъ, видлъ вашу супругу на бал у австрiйскаго посла и поздравлялъ ее»! «Бракъ этотъ, говорю, совершенно неожиданно для насъ возбудилъ большiе толки въ обществ; отовсюду къ намъ доходятъ слухи объ удивленiи и недоумнiи общества, что какимъ образомъ тесть и зять будутъ такъ близко стоять другъ къ другу»!.. Остановился я на этихъ словахъ, жду, что онъ скажетъ… Онъ подумалъ немного, потеръ себ носъ и говоритъ: «Дйствительно, говоритъ, въ служебныхъ сферахъ это не принято и въ подобныхъ случаяхъ обыкновенно всегда переводятъ кого нибудь…» «Не кого нибудь, говорю, а ужъ конечно меня переведутъ; мною, какъ младшимъ, пожертвуютъ и принесутъ меня на закланiе!» «Почему-жъ, говоритъ на закланiе; вамъ вроятно дадутъ назначенiе равное теперешнему!» Ахъ ты, думаю, старый волкъ!.. Ты, пожалуй, устроишь это!
Ольга Петровна.
Воображаю, что ты долженъ былъ почувствовать въ эти минуты!
Андашевскiй.
Ужасъ! я теб говорю, ужасъ!.. И я помню только одно, что я тутъ, какъ бшеный конь, закусилъ удила и ршился валять на проломъ: «Во всхъ моихъ служебныхъ объясненiяхъ, князь, говорю, я привыкъ быть всегда совершенно откровеннымъ, позвольте мн и съ вами быть такимъ же!» «Пожалуста! говоритъ.» «Управленiе наше, говорю, какъ, можетъ быть, не безъизвстно вашему сiятельству исключительно было ведено мною и господиномъ Вуландомъ и еслибы господинъ Вуландъ былъ живъ, то при теперешнихъ обстоятельствахъ и вопросу никакого не могло быть: мн бы дали какое нибудь другое назначенiе, а господинъ Вуландъ слъ бы на мое мсто, и дла пошли бы точно также, какъ и теперь идутъ; но господинъ Вуландъ умеръ, опредленныя на наши мста лица – люди совершенно неопытные, я уйду, самъ графъ старъ и боленъ, – князь! при соединенiи всхъ этихъ случайностей, я положительно увренъ, что произойдетъ полнйшiй безпорядокъ въ веденiи длъ.»