Подкопы
Шрифт:
Ольга Петровна.
Ты отлично, безподобно сдлалъ, что сказалъ ему это.
Андашевскiй.
Еще бы, я очень хорошо зналъ, что этихъ господъ только подобными вещами можно огорошить и вотъ теб доказательство: какъ я ему объяснилъ это, онъ весь сталъ вниманiе. «Но чмъ же, говоритъ, графъ нездоровъ; супруга ваша съ большимъ горемъ мн разсказывала, что у него даже маленькое мозговое разстройство начинается!» Я пожалъ плечами. «Болзнь эта, говорю, до нкоторой степени давно присуща графу и я только по своей глубокой преданности къ нему тщательно скрывалъ это; но боле уже трехъ лтъ какъ на мн лежитъ вся тяжесть его служебнаго труда, такъ что онъ не подписывалъ ни одной бумаги, предварительно мною не просмотрнной
Ольга Петровна.
Вотъ прiятный сюрпризъ будетъ, если назначатъ Каргу-Короваева!
Андашевскiй.
Сюрпризъ, при которомъ невозможно будетъ оставаться служить, потому что господинъ этотъ мало того что деспотъ въ душ и упрямъ, какъ волъ; но онъ уменъ, каналья, и если что захочетъ, такъ его не обманешь, какъ другихъ, наружнымъ только видомъ, что повинуешься ему и длаешь по его: онъ дощупается до всего, что я и высказалъ отчасти князю. «Если, говорю, ваше сiятельство, къ намъ будетъ назначенъ Карга-Короваевъ, то я минуты не останусь въ моей должности!» «Это почему?» говоритъ. «Потому что, говорю, господинъ Карга-Короваевъ, сколько я знаю его, привыкъ цнить и уважать только свои мысли и свой трудъ и, вступивъ къ намъ въ управленiе, онъ прежде всего, разумется, начнетъ переустроивать и передлывать заведенный нами порядокъ, а мн присутствовать при этомъ постоянно и каждодневно будетъ очень ужъ тяжело, и я лучше обреку себя на бдность и нужду; но выйду въ отставку.» Онъ на эти слова мои немного улыбнулся. «Да, говоритъ: но я про Каргу сказалъ только одно мое предположенiе, къ вамъ же, говоритъ, конечно, если графъ оставитъ службу, всего бы справедливй было васъ назначить, но вы молоды очень… Сколько вамъ отъ роду лтъ?» «Сорокъ», говорю.
Ольга Петровна.
Пять прибавилъ?
Андашевскiй.
Пять прибавилъ!.. «Но, говоритъ, говорили въ когда нибудь съ самимъ графомъ о вашемъ желанiи занять его мсто?» Я говорю, что «я никакъ не могъ съ нимъ говорить объ этомъ, потому что оба мы такъ близко заинтересованы въ этомъ случа». «По крайней мр, говоритъ, супруга ваша, дочь его, могла бы дать ему эту мысль!» «И той, говорю, не ловко сказать ему объ этомъ. Вотъ если бы вы, говорю, ваше сiятельство, были такъ добры, что объяснили графу сущность дла. Онъ васъ безконечно уважаетъ и каждое слово ваше приметъ за законъ для себя!.. И я опять осмлюсь повторить вамъ, что прошу васъ объ этомъ нестолько въ видахъ личнаго интереса, сколько для спасенiя самаго дла, потому что иначе оно должно погибнуть!..» Молчитъ онъ на это… Я убжденъ, что у меня въ это время прибавилось сдыхъ волосъ!.. Взгляни, пожалуста, больше ихъ стало?
Ольга Петровна (взглядывая на волосы мужа).
Кажется, немного больше.
Андашевскiй.
Наконецъ проркъ: «хорошо, говоритъ, я повидаюсь со старикомъ, поговорю съ нимъ и посовтую ему; а потомъ какъ онъ самъ хочетъ!..» «Безъ сомннiя-съ, говорю, какъ самъ пожелаетъ потомъ»…
Ольга Петровна (лукаво).
Пусть-бы ужъ только онъ посовтовалъ!.. Отецъ очень хорошо пойметъ, что это равняется приказанiю.
Андашевскiй.
Конечно!
Ольга Петровна.
Онъ однако для этого самъ хотлъ прiхать къ отцу?
Андашевскiй.
Непремнно.
Ольга Петровна.
Но когда-же?
Андашевскiй.
Не знаю!.. Можетъ быть
Ольга Петровна (съ безпокойствомъ).
Мн поэтому сейчасъ-же надо хать къ папа.
Андашевскiй.
Ты думаешь?
Ольга Петровна (съ тмъ-же безпокойствомъ).
Непремнно, а то князь прiдетъ къ нему, прямо скажетъ о твоемъ желанiи, это ужасно озадачитъ отца: онъ взбсится конечно и, пожалуй, чтобы повредить теб, разскажетъ все про Калишинское дло и про Вуланда.
Андашевскiй (въ свою очередь тоже съ безпокойствомъ).
Но чмъ-же ты его отъ этого остановишь?
Ольга Петровна.
Знаю я чмъ его остановить… У меня многое есть, чмъ я могу на него дйствовать… Вели мн поскоре подать карету. Эмилiя, подайте мн шляпу!
Андашевскiй (подходитъ къ дверямъ и кричитъ).
Карету подавать для Ольги Петровны!
(Эмилiя – хорошенькая нмка-горничная подаетъ Ольг Петровн шляпку и уходитъ)
Ольга Петровна (надвъ торопливо шляпу и подавая руку мужу).
Прощай!
Андашевскiй (почти умоляющимъ голосомъ).
Возвращайся, Бога ради, скоре, не искушай моего терпнiя!
Ольга Петровна.
Прямо отъ отца и возвращусь сюда! (уходитъ).
Явленiе VI
Андашевскiй (начиная ходить взадъ и впередъ по комнат).
Говорятъ въ Россiи служба очень прiятная и спокойная дятельность; но одинъ день такой, какъ сегодня, для меня пережить чего стоитъ, а иначе нельзя: не предусмотри и прозвай хоть одну минуту, изъ подъ носу утащатъ лакомый кусокъ. Вся задача въ томъ и состоитъ, чтобы раньше забжать другихъ!.. (безпокойство и нетерпнiе все боле и боле овладваютъ имъ). Жена вроятно долго еще не возвратится… Просто не знаю, что и длать съ собою!.. Опiуму, кажется, съ удовольствiемъ-бы принялъ, чтобы заснуть на это время и ничего не чувствовать! (беря себя за лвый бокъ). Такое бiенiе сердца началось, что аневризмъ пожалуй наживешь!..
(Входитъ лакей).
Лакей (нсколько мрачнымъ и таинственнымъ голосомъ).
Госпожа Сонина опять пришла къ вамъ и желаетъ васъ видть.
Андашевскiй.
Только этого еще недоставало!.. (обращаясь къ лакею). Я, кажется, сказалъ теб одинъ разъ навсегда, чтобы ты не только что никогда не принималъ ея, но даже не смлъ-бы и докладывать мн объ ея посщенiяхъ.
Лакей.
Да я не хотлъ было докладывать, но она сла на лстниц на лавочку и говоритъ, что будетъ дожидаться, пока вы пройдете.
Андашевскiй (еще съ большимъ бшенствомъ).
Ну, я тебе отъ мста откажу, если ты ее сейчасъ же не протуришь!
Лакей.
Да мн что!.. я пожалуй протурю! (Уходитъ).
Явленiе VIII
Андашевскiй (опять одинъ).
Какова наглость этой женщины!.. Посл того какую сдлала она противъ меня подлость и чуть было не погубила меня, ходитъ еще ко мн!.. Чего она надется и ожидаетъ?.. Что я испугаюсь ее или разнжусь и возвращу ей любовь мою?.. Глупость въ нкоторыхъ людяхъ доходитъ иногда до такихъ предловъ, что понять даже невозможно!
(Звонитъ).