Подлинная история «Майора Вихря»

Бондаренко Александр Юльевич

К счастью, тогдашнее советское руководство было гораздо умнее своих последующих преемников и отнюдь не желало «ломать через колено» население оккупированных территорий. Напротив, и в Польше, и в других освобождённых странах, а позже и в самой Германии, делалось всё возможное для того, чтобы привлечь народ на сторону освободителей.

Вот что говорилось в постановлении ГКО о задачах советских войск, вступавших на территорию Польши — это постановление было подписано 31 июля 1944 года:

«…3. Имея в виду, что вступление советских войск в Польшу диктуется исключительно военной необходимостью и не преследует иных целей, как сломить и ликвидировать продолжающееся сопротивление войск противника и помочь польскому народу в деле освобождения его родины от ига немецко-фашистских оккупантов, в районах, занятых Красной Армией, советов и иных органов советской власти не создавать и советских порядков не вводить. Исполнению религиозных обрядов не препятствовать, костёлов, церквей и молитвенных домов

не трогать». [295]

295

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 5. Кн. 2. С. 102–103.

Следующий пункт был несколько жёстче — но куда было деваться? Да и интересы «широких масс населения» он не затрагивал:

«…4. Установить дружественные отношения с органами власти, которые будут созданы на освобождённой территории Польским Комитетом Национального Освобождения… Никаких других органов власти и в том числе органов польского эмигрантского «правительства» в Лондоне, кроме органов Польского Комитета Национального Освобождения, не признавать. Иметь в виду, что лица, выдающие себя за представителей польского эмигрантского «правительства» в Лондоне, должны рассматриваться как самозванцы и с ними следует поступать как с авантюристами…» [296]

296

Там же. С. 103.

Вот и Ботян по мере возможности избегал контактов с аковцами. Зато русские чекисты-большевики успешно воевали вместе против гитлеровских захватчиков совместно с поляками из Армии Людовой и крестьянских «Батальонов хлопских». Взаимопонимание было налажено в предельно короткие сроки.

Был установлен контакт и с краковскими подпольщиками. Они, в частности, передали Ботяну информацию о расположенных в городе немецких военных объектах. Есть легенда (скорее всего, это именно легенда), что полученную информацию радисты оперативной группы передавали в Москву в течение двух суток.

Когда же вскоре в отряде «лейтенанта Алёши» вышла из строя переносная армейская радиостанция — полетели зубья на шестерёнке генератора, то её, проявив «пролетарскую солидарность», отремонтировали рабочие вагоноремонтных мастерских города Новый Сонч. Как известно, новую шестерёнку отливал рабочий — немец по национальности. Оно неудивительно: гитлеровская диктатура и в Германии очень многим не нравилась; а что говорить про «фольксдойче», зарубежных немцев «второго сорта»?

Конечно, для одних было смертельно опасно отдавать радиостанцию, для других — брать её и ремонтировать. Если бы немцы или полиция узнали про такой «левый заказ», то тут уж не помогли бы никакие отговорки. Кто поверил бы, что рацию «случайно нашли» и решили, что она «в хозяйстве пригодится»? Оккупационные власти давно уже отобрали у населения радиоприёмники — чего уж тут о передатчике говорить? Обнаружение такового обеспечивало «ремонтникам» верную смерть после мучительных пыток и почти наверняка грозило «расшифровкой» отряда…

Поломка радиостанции на некоторое время оставила оперативную группу без связи. Пока радисты сами пытались её починить, пока выходили на рабочих из мастерских, передавали им рацию, пока те подпольным образом осуществляли ремонт — в общем, получилось так, что командование «Олимпа» потеряло свою разведку. Карасёв принял решение направить на поиск Ботяна группу под командованием старшего лейтенанта Ивана Таранченко. Хотя вполне возможно, что в документах несколько смягчили ситуацию: судя по численности группы, это вполне мог быть «первый эшелон» переходящего в Краковское воеводство соединение имени Александра Невского.

Сейчас трудно сказать, почему группа Таранченко оказалась в треугольнике между рекой Сан и очень сильно охраняемыми шоссейной и железной дорогами. К тому же в этих местах было очень много немецких войск. Группа была обнаружена и, стремясь вырваться из «треугольника», трое суток маневрировала, ведя непрерывные бои с многократно превосходящими силами гитлеровцев…

О произошедшем говорится в письме командования соединения имени Александра Невского в адрес руководителей КГБ СССР:

«В июле — начале августа 1944 г. на базу отряда А. Ботяна прибыла вторая группа соединения под командованием И. М. Таранченко. Группа в пути следования понесла большие потери (из 110 чел. на базу прибыло только 12).

Отличительной чертой характера А. Ботяна является скромность. Обе группы (отряды) были объединены. Ботян, отдавая дань старшему по званию, много перенёсшему при переходе И. М. Таранченко, предлагает ему принять командование. Фактически всем руководит Ботян.

Так продолжалось до сентября 1944 г., до момента выброски к ним на базу майора Золотаря И. Ф. и подполковника Перминова П. Р.

В свете новых задач, при новом командовании сводными отрядами (вскоре переросшими в соединение), роль А. Ботяна была по-прежнему ведущей; [его] отличное знание местности, широкие связи и популярность среди польского населения способствовали

выполнению соединением стоящих задач».

Что было дальше, мы расскажем в следующей главе.

* * *

Ну а пока несколько слов о событиях более глобального масштаба. Как нам уже известно, в первых числах августа соединение имени Александра Невского начало свой рейд в полосу Карпат — в Чехословакию.

Между тем обстановка в Польше накалилась до предела: в Варшаве внезапно началось восстание.

«Варшавское восстание 1944 г. — антифашистское вооружённое выступление 1 августа — 2 октября в оккупированной немецко-фашистскими войсками Варшаве. Было предпринято и начато руководителями Армии Крайовой (АК) в рамках разработанного польским эмигрантским правительством плана захвата власти до освобождения польской столицы советскими войсками. Командование АК предполагало овладеть Варшавой и обеспечить прибытие в неё эмигрантского правительства, чтобы противопоставить его демократическим силам, создавшим в июле 1944 г. временный исполнительный орган народной власти — Польский комитет национального освобождения (ПКНО). Решение руководства АК о восстании не было согласовано ни с советским командованием, ни с ПКНО и польскими демократическими организациями, действовавшими в варшавском подполье во главе с Польской рабочей партией и находившейся под её руководством Армии Людовой. Варшавское восстание началось без учёта обстановки на советско-германском фронте. Советские войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов, пройдя с боями за 40 суток около 700 км, были вынуждены вести тяжёлые бои севернее и южнее Варшавы и не могли оказать повстанцам немедленной помощи». [297]

297

Великая Отечественная война 1941–1945. С. 120.

Вот что говорилось по поводу этого восстания в письме советского руководства в адрес британского правительства:

«Советское правительство сообщало уже Британскому правительству своё мнение о том, что за варшавскую авантюру, предпринятую без ведома советского военного командования и в нарушение оперативных планов последнего, несут ответственность деятели польского эмигрантского правительства в Лондоне…

Никакое командование в мире, ни английское, ни американское, не может мириться с тем, чтобы перед фронтом его войск было организовано в большом городе восстание без ведома этого командования и вопреки его оперативным планам. Понятно, что советское командование не должно составлять исключение. Несомненно, что если бы перед восстанием в Варшаве запросили советское командование о целесообразности устройства восстания в Варшаве в начале августа, то советское командование отговорило бы от такой затеи, ибо советские войска, прошедшие с боями свыше 500 километров и достаточно уставшие, не были тогда готовы, чтобы взять штурмом Варшаву, имея при этом в виду, что немцы к этому времени уже успели перебросить с запада свои танковые резервы в район Варшавы.

Никто не может упрекнуть Советское правительство, что оно оказывает будто бы недостаточную помощь польскому народу, и в том числе Варшаве…

Что касается Вашей попытки сделать Советское правительство в какой-либо степени ответственным за варшавскую авантюру и за жертвы восставших, то Советское правительство не может это рассматривать иначе, как желание свалить ответственность с больной головы на здоровую. То же самое надо сказать насчёт того, что позиция Советского правительства по вопросу о Варшаве будто бы противоречит духу союзного сотрудничества.

Не может быть сомнения, что если бы Британское правительство приняло меры к тому, чтобы [ советское] командование было своевременно предупреждено о намеченном восстании в Варшаве, то дела с Варшавой приняли бы совсем другой оборот…» [298]

298

Мировые войны XX века. Кн. 4. С. 591–592.

Как же, однако, старались наши союзники внести раскол между ближайшими соседями, которые к тому же считались их союзниками! А ведь понятно было, что Польша останется в зоне советских и российских интересов и что добрососедские отношения в данном случае просто необходимы. Но необходимы они самим соседям, а не тому далёкому от них островному государству, которое издавна руководствуется правилом «разделяй и властвуй».

Только поэтому англичане и возмущались неоказанием помощи Варшавскому восстанию и поддерживали ту определённую часть польского населения, которая боролась с «русской экспансией».

И ведь что интересно! Из предыдущего письма ясно, что «за варшавскую авантюру… несут ответственность деятели польского эмигрантского правительства в Лондоне» (и, соответственно, гостеприимно приютившие их хозяева), а из последующего документа становится понятным тот факт, что англичане прекрасно знают: СССР ничего лишнего при послевоенном переустройстве Европы себе не потребует! Советский Союз хочет вернуться к границам 1941 года — то есть возвратить себе те территории, которые входили в состав Российской империи ещё в славном «осьмнадцатом» веке.