Подлинная история «Майора Вихря»
Шрифт:
Поэтому в данный момент для нас важны не «документы», «смоделированные» писателем, но логика человека, глубоко владевшего материалом. Сведём всё «сказанное» его «героями» до лапидарной формулировки: «Краков надо уничтожить с войсками противника, но это дорого» — и запомним её!
А пока что вернёмся к воспоминаниям, документам и трудам историков.
«К началу января гитлеровцы подготовили семь оборонительных рубежей, эшелонированных на глубину 300–500 км. Никогда ещё в ходе Второй мировой войны немецко-фашистское командование не создавало столь глубокой, насыщенной инженерными сооружениями обороны. Для повышения её устойчивости, особенно в противотанковом отношении, широко использовались реки Висла, Бзура, Равка, Радомка, Нида, Пилица, Варта, Нотець,
319
История Второй мировой войны. 1939–1945. Т. 10. С. 58.
Валентин Иванович говорит: «Ботяну была поставлена задача расчистить дорогу наступающим войскам, и расчистить грамотно. Нельзя было взрывать то, что поможет двигаться Красной армии — нужно было взрывать так, чтобы принести наиболее существенный вред противнику. Понимаете? Вот тогда-то и появилось у него задание «не допустить взрыв плотины» на реке Дунаец, которая была в двадцати, что ли, километрах, в Новом Сонче, в Карпатах. Немцы хотели взрывать не сам Краков — мне думается, им просто не до того было, но вот эту плотину. А она, наверное, не только бы на какое-то время остановила наступление Красной армии, но и сам город бы затопила… Вот вам и «уничтожение Кракова»!»
Проведение операции начиналось, разумеется, с разведки. Так как времени для неё не было, то решили воспользоваться «информацией коллег». Как писал впоследствии Иван Фёдорович Золотарь, «наш неутомимый вездесущий Алексей Николаевич Ботян… был послан в Сандецкие Бескиды, чтобы установить контакты с командирами местных беховских отрядов и с их помощью собрать последние данные о немцах и договориться о следующей встрече». [320]
Уточним, «беховские отряды» — это уже известные нами «Батальоны хлопские».
320
Золотарь И. Ф. Указ. соч. С. 297.
«И с тем и с другим заданием Алёша справился отлично. Он связался с командирами беховских отрядов: Зиндрамом — Владиславом Сокульским и Юхасом — Мечиславом Холевой. Они отнеслись к Ботяну по-дружески и охотно поделились последними данными о гитлеровских гарнизонах в Новом Сонче, Старом Сонче и других населённых пунктах Сандетчины. В первом, по их данным, размешались два батальона — зенитной артиллерии и 1017-й охранный, — а также несколько вспомогательных команд. Личный состав гарнизона — 2500 человек. В Старом Сонче стояли две артиллерийские батареи, в пригородных сёлах Бжезна и Хомранице батальоны полевой артиллерии». [321]
321
Там же.
Но главное, что в городе Новый Сонч находился старинный Ягеллонский замок, который начали строить ещё в XIII веке — все замки, как известно, перестраивались неоднократно. Гитлеровцы превратили его в склад взрывчатки и боеприпасов, для доставки которых к замку была даже проложена железная дорога. Работа по доставке боеприпасов заметно интенсифицировалась в последнее время, с приближением войск Красной армии. На
Вывод был предельно прост: необходимо взорвать этот склад. Но как? Он же охранялся со всех сторон — и от наземного, и от воздушного противника. Значит, нужно приобрести агента на самом объекте.
Как обычно, версий и легенд вокруг этого эпизода немало.
Вплоть до того, что на воротах замка разведчики увидели объявление «Требуются грузчики», ну и сразу же внедрили своего человека, польского коммуниста. Но это более чем сомнительно — даже в начале 1945 года гитлеровцы вряд ли рискнули бы взять на такой объект непроверенного «человека с улицы».
Валентин Иванович, которому в своё время о произошедшем рассказывал не только Ботян, говорит так: «Там было два направления: во-первых, взяли хороших пленных. Во-вторых, тогда все уже как крысы с корабля бежали — поляки в том числе. Вот и пришёл один «инициативщик». Типа того, что я готов работать с вами…»
Первой удачей, о которой рассказал наш собеседник, было то, что в конце 1944 года во время одной операции партизаны захватили инженера-картографа Зигмунда Огарека. Это был поляк, служивший в вермахте. При нём оказались карты оборонительных сооружений, а на словах он рассказал о планах фашистов по взрыву плотины. Вскоре эти показания подтвердились: 10 января разведчики подорвали немецкую штабную машину. В портфеле одного из убитых оказался план минирования объектов в Кракове, мостов и плотины в Новом Сонче.
Второй удачей было то, что (то ли через «инициативщика», то ли через Мусиловича) Ботян встретился с немецким гауптманом, поляком по национальности. Когда в 1939 году немцы оккупировали Польшу, то часть польских офицеров они взяли к себе в армию.
«И вот когда этот «инициативщик» пришёл, — продолжает рассказ Валентин Иванович, — и сказал, что он готов работать с нашими, Алексей у него спросил:
— А что конкретно ты можешь?
— Ну, я работаю в замке, — ответил тот.
— А там что?
— Да ют, что-то подозрительное, — говорит. — Очень много сейчас туда всего везут…
Ботян сразу ухватился:
— А ты можешь помочь?
Вербовка в лоб — так это у нас называется! Алексей говорил, что тот побледнел, он сразу понял, что, если «помочь», так он оттуда не выйдет!
— Да ты что? Не волнуйся! У тебя пятнадцать минут будет! Ты сможешь убежать!
В общем, этот гауптман не мог не согласиться — любому понятно, что после такого предложения он бы от партизан живым не вышел… Ему дали подмётку от сапога, где находилось инициирующее устройство, которое сработает после того, как её поставят — через пятнадцать минут».
Агент, однако, оказался хитрее, чем думалось. Алексей Николаевич говорит: «Я ему дал мину, английскую, со взрывателем, чтобы он отнёс её туда, в зал, где было очень много снарядов. А гауптман дал команду своему подчинённому, чтобы тот мину в зал принёс… Скорее всего, подчинённый и не знал, что он принёс мину — ему было сказано: положи вот это туда-то, и всё».
Кстати, в документально-игровом кинофильме про Ботяна, который не раз показывали по телевидению, агент, согласившийся взорвать объект, получил аж целую пару начинённых взрывчаткой сапог. Жуть полная! Офицер с такой поклажей просто бы не пошёл — униформой в немецкой армии занимались денщики. А если бы, как в фильме, с сапогами на объект притащился простой патриот-работяга, так, в худшем для него случае, это сразу бы вызвало подозрение — в такие места с ручной кладью не ходят. В лучшем же случае сапоги у него «приватизировал» бы какой-нибудь унтершарфюрер, [322] который потом бы их радостно надел, чтобы через четверть часа в индивидуальном порядке разлететься на мелкие кусочки…
322
Унтер-офицерский чин в войсках СС.