Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?
Шрифт:
В-пятых: Соколов нашел в костре остатки бриллиантовых пряжек от туфель княжон. Весьма сомнительно, что женщины из Царской семьи собрались в неизвестную дорогу в туфельках с бриллиантовыми пряжками.
В-шестых: Соколов обнаружил в костре остатки шинели и вещевого мешка Наследника, чего, по описанию П.С. Медведева, не было.
В-седьмых: Соколов обнаружил в костре фарфоровые иконки, которые якобы висели на шеях у женщин. Размер одной из них 10 см х 6 см, остальные ненамного меньше. Если бы они висели сверху на платье, это сразу же бросилось в глаза и П. Медведев, вероятно, отметил бы этот необычный факт, а под платьем они не могли находиться из-за своих размеров.
В-восьмых: к этому следует
В итоге получаем следующую картину: женская часть Царской семьи собирается покинуть дом в третьем часу ночи, не надев шляп, без зонтов, в туфельках с бриллиантовыми пряжками, увешенные драгоценностями, которых у них просто не могло быть, по крайней мере, снаружи, да еще на одной из княжон — расстегнутое платье.
Что-то здесь не так — или на них не было тех вещей, остатки которых были найдены в кострищах, или это были другие люди, которые не знали, что, выходя на улицу, надо одевать шляпу, не знали, что в шляпах зашиты драгоценности, что на них не должно было быть никаких бриллиантовых брошек и колец и т. д.
Белогвардейское следствие велось по трем направлениям.
Одним из этих направлений была работа уголовного розыска, осуществляемая профессионалом-криминалистом, прошедшим школу царской жандармерии, Кирстой. Он был единственным из расследовавших Царское дело, кто задался вопросом: а не имеют ли слухи, распространившиеся среди обывателей в то время, о симуляции убийства Царской семьи большевиками, реальную основу?
Вопрос этот беспокоил и судебное руководство. 19 января 1919 года (за день до того, как генерал Дитерихс активно вмешался в следствие) прокурор Екатеринбургского суда И. Иорданский направил начальнику уголовного розыска А.Ф. Кирсте распоряжение за № 198, в котором содержались следующие указания: «… Из дознания, препровожденного Вами 5 сентября 1918 года за № 2039 члену суда Сергееву и позднее видно, что целый ряд свидетелей утверждал о том, что бывший Император Николай II увезен, свидетельствуют, что видели поезд, в котором был увезен бывший Государь по направлению к Перми.
Так, свидетель, парикмахер на ст. Екатеринбург-1, Федор Иванов, показал, что дня за два или накануне до объявления о расстреле бывшего Государя, к нему в парикмахерскую пришел комиссар станции Гуляев и сказал, что «сегодня отправляем Николая II».
О том же на другой день он слышал от комиссара 4 штаба резерва Красной армии Кучерова. Далее кондуктору Омской железной дороги Александру Самойлову красноармеец Александр Варакушев, передавая о решении увезти бывшего Государя Николая II на Пермь, показывал поезд, в котором он якобы был уже помещен. Поезд этот, состоящий из вагонов I и II класса, находился на 5 или 6 пути, под особой охраной: в одном из вагонов окна были завешены черной материей.
Сообщая об изложенном, предлагаю Вам закончить это дознание дальнейшим расследованием, т. е. путем опроса надлежащих агентов железной дороги, бывших на службе в период времени середины июля месяца, выяснить, действительно ли был такой поезд, проверить полученные сведения по станционным документам и книгам, а в случае, если эти сведения подтвердятся — выяснить маршрут этого поезда.
…Безотлагательно опросить семью сторожа переездной будки, по горнозаводской линии на пути из г. Екатеринбурга к дер. Коптяки. На глазах членов его семьи красноармейцами была оцеплена местность, где впоследствии были найдены около шахты и на дне последней предметы, принадлежащие
При выполнении этого распоряжения Кирсте удалось найти и допросить людей, которые или сами видели, или передавали с чужих слов, что видели Николая Александровича или членов его семьи уже после 17 июля 1918 года, то есть после того как было объявлено об их расстреле. Опираясь на собранный им материал, Кирста подал рапорт от 7 февраля 1919 года на имя начальника Сибирской армии, в котором предлагал план действий, целью которых было бы спасение членов семьи государя императора.
Ниже приводится один из протоколов, содержащихся в подлинных материалах официального следствия 1918–1919 годов.
Это упомянутый выше протокол допроса женщины следователем Кирстой, которой в результате стечения обстоятельств удалось увидеть пермских узников. Следует подчеркнуть, что упоминаемый в протоколе Владимир Мутных был секретарем самого Белобородова и вполне мог быть его доверенным лицом.
Итак, протокол допроса свидетельницы от 2 апреля 1919 года:
«2 апреля Наталья Васильевна Мутных, опрошенная дополнительно к показанию от 8 марта объяснила: Семья б. Государя была перевезена в Пермь в сентябре месяце и помещена сначала в доме Акцизного управления под менее строгим надзором, а затем Государыню с дочерьми перевели в подвал дома, где номера Березина, и там держали под строгим караулом, который несли исключительно областники. Все это я слышала от своего брата Владимира. Когда я с Аней Костиной, которая была секретарем Зиновьева, зашли в подвал номеров Березина, во время дежурства моего брата, часа в 4–5 дня, то в подвале было темно, на окне горел огарок свечи. На полу были помещены 4 тюфяка, на которых лежали б. Государыня и три дочери. Две из них были стриженные и в платочках. Одна из княжон сидела на своем тюфяке. Я видела, как она с презрением посмотрела на моего брата. На тюфяках вместо подушек лежали солдатские шинели, а у Государыни, сверх шинели, маленькая думка. Караул помещался в той же комнате, где и арестованные.
Я слышала от брата, что караул был усилен и вообще введены строгости по содержанию заключенных после того, как одна из великих княжон бежала из Акцизного управления или из подвала.
Бежавшей была Татьяна или Анастасия — точно сказать не могу.
В то время, как из Перми стали эвакуироваться большие учреждения, недели за три до взятия Перми Сибирскими войсками, семья Государя была привезена на Пермь II, а оттуда на Глазов. Всех их поместили в деревне, вблизи красноармейских казарм, не доезжая верст 15–20 до Глазова, причем их сопровождали и охраняли Александр Сивков, Малышев Рафаил и Толмачев Георгий и боевики. Из деревни под Глазовом повезли их по направлению к Казани и сопровождали указанные три лица. На вокзале же в Перми, от женского монастыря к Глазову, сопровождали их Рафаил Малышев, Степан Макаров и областники.
По словам брата Владимира, тела Государя и Наследника сожжены. Бежавшая княжна была поймана за Камой, избита сильно красноармейцами и привезена в чрезвычайку, где лежала на кушетке за ширмой в кабинете Малкова. У постели ее охраняла Ираида Юрганова-Баранова. Потом княжну отвезли в исправительное отделение за заставой. Умерла ли она от ран или ее домучили — не знаю, но мне известно, что эту княжну похоронили в 1 час ночи недалеко от того места, где находятся бега — ипподром, причем большевики хранили это в большой тайне. О похоронах я знаю по слухам.