Подлинное искупление
Шрифт:
Грейс шагнула вперед и потянула Лилу за длинное кремовое платье. Лила опустила взгляд, и девочка робко произнесла:
— Ты… ты сестра… тёти Фиби?
Лицо Лилы исказилось от скорби; Кай помог ей нагнуться, и она оказалась лицом к лицу с Грейс.
— У тебя такие же волосы, как у меня, — простодушно сказала малышка, и от этих слов мое сердце треснуло нахрен прямо пополам.
Кай отвернулся, и я понял, что ему тоже несладко. Лила ласково улыбнулась девочке.
— Да.
Грейс указала на глаза Лилы.
— И глаза
— Да, — хрипло произнесла Лила. — Они голубые.
Грейс склонила голову набок и покраснела. Затем сжала перед собой руки.
— Тетя Фиби сказала…
Грейс взглянула на Руфь, словно прося позволения. Руфь одобрительно кивнула головой. Грейс подошла к Лиле поближе и проговорила:
— Тетя Фиби сказала, что ты будешь моей… мамой?
Девочка сглотнула.
— Ты… это правда? Ты моя мама? У меня никогда ещё не было мамы.
Лила с Каем на секунду отвернулись, пытаясь сдержать слезы. Затем Лила улыбнулась и кивнула головой.
— Да, Грейс. Я буду твоей мамой.
Улыбка Грейс буквально осветила потемневшее небо. Она нерешительно придвинулась к Лиле, и Лила нежно ее обняла. Широко улыбнувшись, Лила посмотрела на Кая. Она отстранилась от девочки и указала на него.
— Кай, мой муж… Он будет твоим папой, Грейс. Он будет твоим папой…
Грейс взглянула на Кая, и он стиснул челюсти.
— Привет, малыш, — хрипло сказал Кай.
Грейс ему улыбнулась, и я услышал его судорожный вздох.
— Ты тоже на меня похож, — проговорила Грейс, тронув рукой свои волосы.
— Да, — прохрипел Кай. — У нас с тобой одинаковые волосы и глаза, малыш.
Грейс оглянулась на Лилу.
— Тетя Фиби тоже будет жить с нами?
Вопрос Грейс обрушился на внезапно обретенное счастье Лилы, словно ведро ледяной воды. Рядом с Грейс присел Стефан.
— Грейс, тете Фиби пришлось ненадолго уехать. Она хотела, чтобы ты сначала познакомилась со своими новыми родителями.
Малышка кивнула, словно посчитала это вполне логичным.
— А у нас есть свой дом? — спросила Лилу Грейс. — Тетя Фиби сказала, что у тебя будет дом. С кроватью.
Она помолчала, а потом произнесла:
— Я никогда раньше не спала на настоящей кровати. Только на матрасе, что лежал на полу в детской комнате. Пророк сказал мне, что я скоро буду спать с ним. В настоящей кровати, но этот момент ещё не настал.
От слов Грейс Лила вздрогнула, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы снова взять себя в руки. От одной мысли о том, что Иуда хотел сделать с этим ребенком, меня замутило.
— Да, — задыхаясь, сказала Лила. — У нас есть свой дом… с комнатой, которая, кажется, только тебя и ждала.
Грейс засмеялась от счастья, а Лила стояла и с ошеломлённым выражением лица глядела на своих сестер.
— Пойдем, малыш, мы покажем тебе твой новый дом.
Кай наклонился и взял Грейс на руки. Лила, Кай и Грейс ушли, Грейс всё время смотрела на них в полном восхищении.
Остальные братья
— Белла, — окрикнула ее Мэй. — Я отведу Стефана и Руфь к себе домой, чтобы они могли отдохнуть. Стикс даст двум другим твоим друзьям комнаты в клубе.
Мэй посмотрела на меня и улыбнулась.
— Уверена, что ты хочешь побыть с Райдером.
Стикс зыркнул на меня многозначительным взглядом. Я понял его намёк, его безмолвное послание. Потом он поднял руки и сделал мне несколько знаков. Я кивнул, затем потянулся к Белле.
— Что он сказал? — спросила она.
Я натянуто улыбнулся.
— Что я могу привести себя в порядок в клубе, в его старой комнате.
От улыбки Беллы у меня сжалось сердце.
— Он снова тебе доверяет? — с надеждой спросила она.
Я пожал плечами.
— Не знаю.
Белла коснулась ладонью моей щеки.
— Пойдём. Тебе нужно отдохнуть. Нужно вымыться.
Я последовал за Беллой к зданию клуба, а потом отвел ее в старую комнату Стикса. Здесь всё осталось таким же как раньше. Белла закрыла за нами дверь, заперев от всего внешнего мира, и встала передо мной. Я не знал, что сказать.
Моё сознание окутал густой туман. Глаза жгли слёзы. И я очень устал.
Просто чертовски устал.
Не говоря ни слова, Белла начала сбрасывать с меня одежду. Я не сопротивлялся. Пока она стаскивала с меня куртку и рубашку, мои руки безжизненно висели вдоль тела. Все время, пока она меня раздевала, я смотрел на ее потрясающее лицо, и в моём скованном оцепенением сердце мелькнул слабый проблеск надежды.
Потому что теперь она станет свободной.
— Сколько тебе лет на самом деле? — спросил я.
Я вдруг осознал, что ей вовсе не двадцать три. Что это было очередной уловкой, чтобы Иуда не узнал, кто она такая.
Белла замерла.
— Двадцать шесть. Мне двадцать шесть лет, — она провела рукой по моему голому торсу. — А тебе?
— Двадцать четыре, — произнёс я. — Но я чувствую себя стариком. Мне кажется, будто я прожил тысячу жизней.
Я прислонился к двери.
— Я устал, Белла. Я… я так чертовски устал.
На ее лице промелькнуло беспокойство. Не говоря ни слова, она взяла меня за руку и повела в ванную. Как всегда, ванная была чистой и полностью укомплектованной полотенцами и всякой прочей хренью, какая только могла понадобиться — клубные шлюхи всегда стремились получить одобрение. Белла подошла к душу. Она какое-то время пыталась разобраться с тем, как он включается, но вскоре в ванную заволокло паром. Я вдохнул теплый воздух и закрыл глаза.
Внезапно нежные руки коснулись пуговицы на моих кожаных штанах. Я посмотрел вниз; Белла стянула их по моим ногам, пока они совсем не упали, и я не предстал перед ней совершенно обнаженным.