Подлинное искупление
Шрифт:
Она сбросила с плеч бретельки своего платья. Когда платье скользнуло к ее ступням, и мне открылось ее прекрасное, совершенное тело, мне оставалось только смотреть.
Белла была такой красивой, такой доброй и такой чертовски сильной…
Я ее не заслуживал.
Она взяла меня за руку и повела в душ. Когда на мою истерзанную ранами и порезами кожу хлынула обжигающая вода, я зашипел. Белла развернула меня к струе воды, и я не противился. Сейчас мне не хотелось принимать никаких решений. Мне больше не хотелось
Вода потоком лилась мне на голову. Руки Беллы скользнули к моему телу. Она принялась смывать с меня остатки сегодняшнего дня — кровь, дикий ужас от собственной беспомощности, от того, что я не в силах спасти невинных людей.
Когда сквозь щели в броне моего сознания начали просачиваться воспоминания, у меня перехватило дыхание и, чтобы не упасть, я ударился ладонями о кафель. Но Белла не остановилась. Ее руки втирали мне в волосы и бороду шампунь, смывая с них кровь… целое море грёбаной крови.
Затем, одно за другим, на меня лавиной хлынули лица мертвых… множество лиц, испуганных лиц мечущихся, взывающих о пощаде детей, которым так никто и не протянул руку помощи. Людей, в которых стреляли, когда они пытались убежать, боясь умереть. Крики, заглушающая страдания музыка.
Потом появился Иуда… он задыхался, называл меня «братом», говорил, что любит меня, пока я наблюдал за тем, как его глаза теряют свой свет, свою жизнь… «Каин… Каин…». Его, сука, затихшее сердце.
Громкий, наполненный болью крик расколол царящую в д'yше тишину. И только когда я упал на пол, то понял, что этот крик рвался из меня. У меня подкосились ноги, и я сел, сгорбившись, под тяжелым потоком воды.
— Райдер! — воскликнула Белла и опустилась рядом со мной.
Мои длинные мокрые волосы упали мне на лицо. Но руки Беллы подхватили меня и прислонили к стене.
— Райдер… малыш…, — прошептала она.
Ее нежный голос был полон сочувствия. Это только усилило боль. Я попытался помотать головой, чтобы избавиться от нежелательных образов, чтобы выбросить из памяти эти крики. Но они никуда не делись. Они становились только громче. Оглушительные, мучительные крики ужаса.
Я качнулся вперед, зажав уши руками. Вода продолжала лить нескончаемым потоком, и воспоминания тоже. Настойчивые пальцы обхватили мои запястья, отрывая руки от моей головы.
— Белла, — прошептал я, мой голос прерывался от напряжения. — Я его убил… Я его убил потому что он погубил их всех.
Белла кивнула головой, придвигаясь ко мне все ближе, пока не прислонилась лбом к моему лбу. Почувствовав на себе ее тепло, то, как ее нежные руки пробегают по моим волосам, скользят по моей коже, я зарыдал еще сильнее. Но я не мог прекратить мучения. Не мог прекратить боль…
— Их лица не выходят у меня из головы, —
Я с силой зажмурил глаза, но увидел лишь шприцы, которые запихивали детям в рот. Их доверчивые, невинные глаза, они ни секунды не сопротивлялись. Я захлебнулся рыданием.
— Их крики не дают мне покоя.
Я открыл глаза и вскинул руки. На них по-прежнему была кровь. Кровь Иуды.
— Кровь, — выпалил я. — Пожалуйста… смой кровь…
Белла схватила меня за руки. Она осмотрела кожу, пробежав пальцами по разлившейся по моим ладоням густой красной жидкости.
— Райдер, — прошептала она. — Здесь нет никакой крови, малыш. Она вся смылась.
— Нет, — запротестовал я, подняв руки выше. — Она по-прежнему там. Я же вижу.
Я поднес ладони к ее лицу.
— Она по-прежнему там… кровь моего брата… Я её вижу…
У Беллы вырвался сдавленный стон. Я замер и сморгнул с глаз воду.
— Белла? — тихо спросил я.
Она поцеловала мою ладонь, и я тут же одернул руки.
— Нет! — неловко вскочив на ноги, закричал я.
Затем поскользнулся на плитке и снова упал на пол.
— Райдер!
Белла положила руки мне плечи, чтобы я не двигался. Прерывисто дыша, я попытался втянуть в себя воздух.
— Послушай меня, — взмолилась она, но я на нее не взглянул.
— Послушай меня! — повторила Белла.
Подняв глаза, я увидел ее прямо перед собой. Она оседлала мою талию, и ее лицо оказалось всего в сантиметре от моего. Взгляд устремлен мне в глаза.
— Малыш, — стала утешать меня она. — Ты видишь то, чего нет.
Пока до меня доходил смысл ее слов, Белла помолчала и коснулась рукой моей щеки.
— Ты видишь кровь, но её уже нет. Я всю ее смыла. Ты чист. Малыш, ты совершенно свободен.
— Нет, не свободен, — я постучал пальцем по голове. — Эти крики и лица… они застряли вот здесь. Я не могу… не могу от них избавиться.
Я прислонился головой к жёсткому кафелю.
— Я убил его, Белла… Убил голыми руками. И видел у него в глазах сомнение в том, что я, его брат, смогу это сделать… он умер, зная, что это я отправил его в ад.
Белла ничего не ответила. Вместо этого она выключила душ, а затем протянула мне ладонь.
— Пойдем со мной, — тихо сказала она.
Я сомневался, что вообще смогу пошевелиться, но, когда она встала, горящий в ванной светильник засиял за ней, словно нимб, и я понял, что пойду за ней куда угодно.
Она была чертовым ангелом… моим грёбаным ангелом.
Взяв Беллу за руку, я последовал за ней. Меня пошатывало, но я вышел за ней из душа. Она взяла полотенце и принялась тщательно вытирать мое тело.
Когда мы оба стали сухими, Белла вывела меня из ванной и направилась к кровати. Чувствуя боль в ногах, я лег рядом с ней и смотрел на нее, а она смотрела на меня.