Подлодки в бою. «Топи их всех!»
Шрифт:
Ставка на генеральное сражение привела к тому, что в 1930-х годах были построены ровно две средние подводные лодки – RO-33 и RO-34, и далее к строительству средних лодок, предназначенных для обороны собственного побережья, японцы перешли уже после начала войны.
Разобраться в зигзагах французской военно-морской мысли – задача совершенно непосильная, ясно прослеживается лишь одна идея, которую мы уже упоминали: «Боже, покарай Англию». Именно в этом направлении развивался французский подводный флот, делавший большой упор на строительство океанских лодок, которые просто не могли иметь никакой иной цели, кроме британского торгового флота. Сначала были построены 9 лодок типа «Рэкен», и с учетом того, что происходило это в 1920-х годах, использование в качестве основы проекта немецкой лодки U-136 можно считать извинительным. Но позднее началось массовое строительство лодок типа «1500 тонн», предназначенных также для действий в океане. В качестве специфической черты французских проектов можно упомянуть
Грубые ошибки политического курса, перекосившие кораблестроительные программы, были усугублены ошибками кораблестроителей. Посмотрите на раскладку торпедных аппаратов на лодках типа «Сирен» (600 тонн): 2 носовых и 1 кормовой в прочном корпусе, 2 внешних в носу, спаренный поворотный аппарат позади рубки. Еще более дико выглядит торпедное вооружение «Редутабля» (1500 тонн): 4550-мм аппарата в прочном корпусе в носу, строенный 550-мм аппарат позади рубки, счетверенный аппарат в корме, причем 2 трубы имеют калибр 550 мм, а 2–400 мм.
Кроме того, был построен достойный экспонат «камеры преудивительных кунштов» – подводный крейсер «Сюркуф», вооруженный двухорудийной 203-мм башней и гидросамолетом. Французы совершенно всерьез намеревались использовать его артиллерию, установив на лодке 5-метровый дальномер. Более того, первоначальным проектом предусматривалась выдвижная платформа для корректировщиков на телескопической мачте высотой 15 метров! Впрочем, от нее отказались. Из других, совершенно необычных для подводной лодки, характеристик упомянем наличие собственного моторного катера и специального отсека для пленных.
Соединенные Штаты построили много подводных лодок, но сказать про них можно на удивление мало. После нескольких экспериментов в 1920-х годах американский флот логично и последовательно пришел к своему основному типу подводной лодки – «Гато». Эскадренная лодка водоизмещением 1500 тонн, прекрасно приспособленная для действий на Тихом океане, имела большую дальность плавания, прекрасные условия обитаемости, мощное вооружение из 10 торпедных аппаратов (6 в носу, 4 в корме) и 24 торпеды. Единственное, что выделяло американские лодки среди остальных, – это дизель-электрическая машинная установка, как на английских лодках типа «U», то есть на них дизеля напрямую не были связаны с валами.
Ну, а после того, как был найден удачный тип лодки, американцы развернули поточное производство, не отвлекаясь на всякие глупости. Фактически всю войну они строили один-единственный тип подводных лодок, ведь, чтобы отличить «Гато» от «Балао» и «Тэнч», потребуется микроскоп – настолько незначительны были изменения. Кстати, иногда скрупулезные исследователи выделяют еще один подкласс, который начался с лодки SS-435 «Корсар».
В общем, если посмотреть на общее состояние подводных флотов к началу Второй мировой войны, то напрашивается довольно странный вывод. Лучше всего к ней подготовились два флота, совершенно не собиравшиеся использовать лодки, – британский и американский. Именно они строили те лодки, которые им требовались, правильно определив оперативно-тактические задачи, стоящие перед ними. Немцы и японцы допустили при этом слишком много грубых ошибок. Вдобавок именно англичане и американцы нашли в себе мужество отказаться от наследия прошлой войны и проектировать новые лодки с нуля, почему они и получились гораздо удачнее тех же немецких. Но! При этом даже они опирались на старый принцип – лодка только называется подводной, на самом деле она ныряющий корабль, и только. Хотя совершенно ничто не мешало уже в 1930-х годах начать строить истинно подводные лодки на принципах, которые позднее использовали немцы при создании XXI и XXIII серий, причем особенно это относится к средним лодкам, предназначенным для действий на ограниченных театрах, вроде Северного и Средиземного морей. Однако получилось именно то, что получилось, слишком сильна была власть традиций.
Эта странная война
Если вы подумали, что сейчас пойдет речь о так называемой «phoney war», то вы ошибаетесь. Нет, мы будем говорить о самой настоящей подводной войне, которая с первой минуты и до последней велась без всяких скидок и сантиментов. Просто мы привыкли представлять ее себе по книгам Руге и Деница, ну, в крайнем случае, фон дер Портена и Редера, к которым можно приплюсовать Морисона и Блэйра, хотя на самом деле события развивались несколько иначе. Большинство этих книг было написано в первые послевоенные годы, когда эмоции были все еще слишком сильны и не позволяли заняться спокойным анализом. Анализу мешали и другие обстоятельства, например, роль системы «Ультра» в Битве за Атлантику англичане рассекретили лишь в самом конце XX века, но даже сегодня нет никакой гарантии, что были рассекречены все сведения, потому что речь идет не столько о событиях, сколько о методахразведывательной деятельности, а подобная информация срока давности
Когда в сентябре 1939 года началась Вторая мировая война, германский флот оказался к ней совершенно не готов. Впрочем, он был бы к ней не готов и в 1948 году, намеченном для завершения кораблестроительной программы «Z», так как все равно уступал бы во всех классах кораблей объединенному англо-французскому флоту. Адмирал Редер оказался в сложном положении. Его часто и справедливо критикуют за то, что он по-прежнему делал ставку на надводные корабли, отводя подводным лодкам вторые роли. Адмирала Деница часто и справедливо критикуют за то, что он пытался развивать только подводный флот, вынуждая свои субмарины сражаться в одиночку против морских и воздушных сил союзников. Но был ли у них хоть какой-то иной вариант? Не было! Германская промышленность была просто не в состоянии удовлетворить запросы Кригсмарине, так как основным потребителем ее продукции являлись сухопутные силы. (Так и хочется написать «вермахт», но ведь это были «Das Heer». Интересно, когда все-таки в российской литературе будет исправлена эта ошибка?) Производство танков, автомобилей и самолетов поглощало массу дефицитных материалов, в первую очередь металла, чего не было в Первую мировую, поэтому у флота не оставалось даже теоретических шансов на удовлетворение своих запросов, и заявку Деница на 300 субмарин никто выполнять не собирался. В результате германский подводный флот начал Вторую мировую в состоянии такой же полной неготовности, как и прошлую, – имея 57 подводных лодок, трудно претендовать на мировое господство. А дальше пошло по накатанным рельсам, до апреля 1940 года в строй вошло всего 13 лодок, в результате чего общее их количество сократилось до 47 единиц.
Но, несмотря на это, немецкие лодки сумели отличиться уже в первые дни войны, причем отличиться во всех смыслах этого слова. Таддеуш Тулейя выразился об этих событиях очень поэтично: «Германские морские волки, вышедшие в плавание в августе 1939 года, глубоко запустили острые клыки в жирные ляжки британских торгашей. Первых капитанов подводных лодок было совсем немного, и они еще не почуяли в воздухе запах бойни. Северное море, укрытое мрачными туманами, было их Фермопилами, но тогда моряки еще об этом не догадывались. Они были молоды и жаждали лавров славы, а пылающее солнце медленно уходило за западный горизонт, превращая волны в сверкающий жидкий топаз. Они бесстрашно произносили богохульные клятвы и запивали их багряным вином. Эти капитаны заглядывали через океан, за громоздящиеся облака, выше реющих морских птиц и чувствовали только пьянящее веселье. Дикая отвага Тюра бежала в их венах».
Первым вошел в историю командир U-30 обер – лейтенант Лемп, который сразу воскресил в памяти зверства Швигера, Валентинера и прочих «Seine Majestat bezahlter Morderen» – убийц на службе его германского величества. Вечером 3 сентября, то есть в первый же день войны, он атаковал пассажирский лайнер «Атения», шедший из Глазго в Монреаль. В 19.40 он дал залп 2 торпедами, одна из них попала в цель, и лайнер начал тонуть. К счастью, поблизости оказалось несколько кораблей, которые спасли большинство пассажиров и экипажа, чему помог полный штиль, стоявший на море. Из 1418 человек, находившихся на борту, погибли только 117, самым младшим из них оказался десятилетний мальчик, а ведь это вполне могла быть катастрофа, сравнимая с гибелью «Титаника» или «Лузитании». При этом Лемп нарушил не только положения международного права, но и подписанный Гитлером «Prisenordnung», требовавший строгого соблюдения положений призового права.
Объяснения немцев в очередной раз оказались хуже проступка, снова подтвердилось «отсутствие здравого смысла, присущее этой нации». Сначала адмирал Редер заявил американскому поверенному в делах, что немецких субмарин в этом районе не было и Кригсмарине здесь ни при чем. Однако 27 сентября U-30 вернулась в Вильгельмсхафен, гордо неся на перископе вымпел с указанием тоннажа потопленного лайнера, и Лемп отрапортовал коммодору Деницу (звание контр-адмирала он получит 1 октября), что уничтожил вспомогательный крейсер. Подумать о том, откуда возьмется в море вспомогательный крейсер через 5 часов после объявления войны, для германского офицера совершенно непосильная задача. Дениц решил умыть руки и отправил Лемпа в Берлин для доклада Редеру. Редер тоже решил не брать на себя ответственность и побежал докладывать Гитлеру, который приказал сохранить инцидент в тайне. Редер запретил начинать судебное преследование Лемпа и приказал вырезать страницу из бортжурнала U-30, заменив ее другой. В «Журнале боевых действий подводных сил» не появилось никаких упоминаний об этом инциденте. А через месяц Геббельс в газете «Фёлькишер Беобахтер» обвинил Черчилля, тогда Первого Лорда Адмиралтейства, в том, что он сам преднамеренно потопил «Атению». Редер позднее всячески открещивался от этой публикации, но подробности так и останутся за семью печатями.