Подлодки в бою. «Топи их всех!»

Больных Александр Геннадьевич

Но эти операции меркнут перед планами грандиозной заградительной операции, которую предложило британское Адмиралтейство. Было решено постараться закупорить германские базы в Гельголандской бухте, для чего планировалось выделить 83 корабля – 40 старых линкоров и 43 крейсера. Англичане были готовы взять на себя львиную долю «расходов» – 18 линкоров и 13 крейсеров, но остальные корабли должны были выделить Франция, Италия, Япония и Соединенные Штаты. Увы, идея не нашла понимания.

Весной 1918 года, под давлением обстоятельств, англичане наконец ввели и прибрежные конвои, после чего кривая потерь круто пошла вниз. А тут еще появилась возможность воздушного прикрытия конвоев, благо появилось достаточное количество дирижаблей и самолетов. Конечно, пока еще они не могли причинить лодкам особого вреда и не потопили ни одной лодки, однако им вполне удавалось сорвать атаку, предупредив конвой или загнав лодку

под воду. В результате немецкие лодки снова были вынуждены отойти в океан, перенеся главную тяжесть своих атак в район Западных Подходов, за пределы действия береговой авиации, странным образом предвосхитив события Второй мировой войны. Кроме того, лодки были вынуждены перейти к ночным атакам, что было логичным ответом на появление угрозы с воздуха. Ночью корабли сопровождения не могли заметить подводную лодку, имевшую очень низкий силуэт, хотя, с другой стороны, ночная торпедная атака тоже была на порядок сложнее дневной. В общем, плохо стало обоим противникам. Ежемесячные потери британского торгового флота до августа 1918 года оставались выше 250 000 тонн, что было крайне неприятно. Лишь в сентябре они начали резко снижаться, но, наверное, это уже не следует пытаться объяснить чисто военными причинами. Германия уже не катилась – она стремительно летела под откос, и ее вооруженные силы, четыре года выдерживавшие неравную борьбу, сломались психологически. Напомним, что последнее отчаянное наступление, предпринятое немцами на Западном фронте в марте 1918 года (так называемый Kaiserschlacht), провалилось, а 8 августа уже армии союзников перешли в решительное наступление по всему фронту, и немецкая армия покатилась назад.

И все-таки они предприняли последнюю отчаянную попытку переломить ход войны: в мае на подходах к Ла-Маншу собрали 6 лодок, чтобы атаковать конвои. Они поддерживали радиосвязь между собой, что уже можно считать большим достижением в эпоху искровых передатчиков. Кстати, вы обращали внимание на огромные радиомачты, украшающие корпуса немецких лодок? Командир U-103 даже был назначен командиром группы и пытался руководить ее действиями, но лодки, увы, не пытались действовать совместно и держались на большом расстоянии одна от другой. Лишь две лодки обнаружили конвои, но и здесь им не повезло. Именно U-103 попала под форштевень огромного лайнера «Олимпик» (брата «Титаника»), так и не успев выпустить торпеды. UB-42 была потоплена английской подводной лодкой D-4.

Только U-70 сумела обнаружить конвой HS-38, состоявший из 35 судов, которые следовали в 9 колоннах. Конвой сопровождали 8 эсминцев и 3 шлюпа. О том, что получилось дальше, расскажет Г. Ньюболт: «Можно представить, что командиру лодка выпала исключительная возможность. Прекрасное летнее утро, море исключительно спокойное, слабый ветер дует с запада. Конвой движется широким фронтом и представляет собой хорошую мишень. Но единственное, что сумели сделать немцы, это выпустить 2 торпеды, обе прошли мимо концевого судна крайней правой колонны и скрылись вдали. Позднее в этот же день судно конвоя OF-5, вышедшего из Фалмута, сообщило о торпедной атаке, которую могла провести U-43. Однако имеются основания сомневаться, была ли проведена эта атака в действительности».

Командиры продемонстрировали свою полную беспомощность, они находились в районе регулярного следования конвоев, но не сумели обнаружить ни одного, хотя за эти две недели (с 10 по 25 мая) мимо них проследовали 19 конвоев, идущих в Англию, и 11 конвоев, покинувших ее.

Но самой главной неудачей немецких подводных лодок, имевшей тяжелейшие последствия для Германии, оказалась неспособность помешать переводке американских войск во Францию. Собственно, в борьбе с войсковыми перевозками немцам не везло всегда, и в следующую войну они тоже ничего не сумели сделать с хорошо защищенными войсковыми конвоями. На счету подводников оказалось лишь несколько транспортов, потопленных в Средиземном море, но вот уж воистину бог шельму метит – все они оказались французскими. Именно французы успешно срывали все попытки ввести единое командование на Средиземноморском театре и, как следствие, единую систему конвоев, за что и заплатили. Но даже здесь достижения немцев были не столь велики, как могло показаться вначале. Громкие газетные заголовки сообщали о гибели 3000 солдат на лайнере «Прованс», потопленном 26 февраля 1916 года возле мыса Матапан (предзнаменование?) подводной лодкой U-35 знаменитого Арно де ла Перьера. На самом же деле, хотя потери оказались действительно очень большими, они были далеки от цифры, которую бойкие газетчики запустили гулять по страницам официальных историй. На этом корабле погибло примерно 990 человек, добавлять слово «всего» было бы кощунством в данном случае.

А потери американцев при перевозках через океан свелись к 56 солдатам, погибшим на лайнере «Молдавия», торпедированном 23 мая 1918 года, хотя в общей сложности океан пересекло более 2 миллионов человек. Правда, немецкие лодки сумели потопить

два больших транспорта – «Президент Линкольн» (18 200 тонн) и «Ковиньон» (16 300 тонн), но те возвращались обратно в Америку пустыми. Адмирал фон Хольцендорф растерянно признавался, что ничего реального он предпринять не может, у него просто не хватает субмарин, чтобы перекрыть все побережье Европы, так как лайнеры, благодаря своей высокой скорости, могли выбирать абсолютно произвольный маршрут. К тому же эта скорость уже сама по себе являлась неплохой защитой – лодке предоставлялся единственный шанс атаковать такой корабль, и если атака была неудачной, даже в надводном положении она его догнать не могла. Лайнеры всегда шли в сопровождении военных кораблей, да и сами обязательно имели радиостанции, что резко отличало их от подавляющего большинства транспортных судов того периода, поэтому они своевременно получили предупреждение о замеченных подводных лодках и могла обходить опасные места.

Единственной попыткой немцев нарушить американское судоходство стала отправка 5 подводных крейсеров к берегам Соединенных Штатов, начиная с мая 1918 года. Они должны были действовать в районе от Ньюфаундленда до мыса Гаттерас. И здесь для них было полное раздолье, так как американцы даже не задумывались о введении конвоев, однако по большей части добычей немцев становились мелкие каботажные пароходы и парусники. Войсковых транспортов они не обнаружили, а единственным крупным кораблем, погибшим в результате их действий, оказался безнадежно устаревший броненосный крейсер «Сан Диего», подорвавшийся на мине 19 июля.

В общем, в сентябре 1918 года результаты подводных лодок резко снизились, поэтому есть нечто символическое в том, что, не преуспев в борьбе с противником, свою последнюю цель германские подводники нашли среди кораблей собственного флота. Главным действующим лицом событий оказался все тот же Иоганн Шписс, бывший старпом Веддингена. Он только что получил под свое командование U-135, но еще не успел совершить на ней ни одного похода. 28 октября 1918 года его вызвал коммодор Михельсен, командовавший подводными силами, и сообщил, что матросы линкоров «Остфрисланд» и «Тюринген» восстали. Шписсу приказали вести U-135 на рейд Шиллинг, где стояли эти линкоры, и там ждать приказа командования флота. На всякий случай Шписс посетил начальника штаба Флота Открытого Моря адмирала фон Трота, однако тот наотрез отказался давать какие-либо письменныеприказания.

Шписс отправился к фон Хиперу, но и сам командующий предпочел отделаться несколькими неопределенными фразами. В конце концов выяснилось, что Шписсу предлагают отконвоировать 2 портовых судна с морскими пехотинцами для захвата восставших линкоров. Когда Шписс вернулся на лодку и передал офицерам распоряжения, он добавил, что требует добиться от матросов беспрекословного повиновения даже путем угрозы револьвером. Приказание было выполнено, причем U-135 заняла позицию между линкорами и приготовилась в случае необходимости выпустить торпеды. Восстание было временно подавлено, но уже через несколько дней все изменилось.

Восстание вспыхнуло с новой силой. Михельсен бежал из своего берегового штаба на U-135, опасаясь мести восставших. Лодка вышла к Гельголанду, чтобы собрать там остатки флота, верные императору. Таких кораблей оказалось совсем немного, однако и они вскоре были вынуждены вернуться в Вильгельмсхафен. U-135 получила разрешение идти в нейтральный порт, так как Шписса вполне могли линчевать. Он выбрал Мемель на Балтике, но, проведя в море несколько дней, все-таки вернулся назад в Вильгельмсхафен. Так закончилась последняя операция германского подводного флота.

Столь же символичным оказалось название последнего корабля союзников, потопленного в Первую мировую войну. Это был английский броненосец «Британия». Устаревший, тихоходный и слабый, по меркам 1918 года, он являлся олицетворением ушедшего могущества Соединенного Королевства. «Правь, Британия, морями!» – теперь этот лозунг звучал не гордо, а печально и тоскливо.

Как мы уже говорили, в ноябре 1918 года немцы постарались вывести со Средиземного моря уцелевшие крупные лодки. При попытке пройти Гибралтарский пролив была потоплена U-34, однако, даже уходя, германские лодки сумели выпустить парфянскую стрелу. 9 ноября 1918 года, около 7.15, броненосец «Британия» в сопровождении 2 эсминцев проходил мимо мыса Трафальгар (!), направляясь к Гибралтару. Внезапно с мостика корабля заметили торпеду, которая, впрочем, прошла мимо. Затем были усмотрены еще 2 торпеды, которые также не попали в корабль. Но четвертая торпеда из залпа подводной лодки UВ-50 попала в среднюю часть корабля. Хотя сдетонировала часть боезапаса, корабль сумел продержаться на воде еще около 3,5 часов. Эсминцы сопровождения сумели снять большую часть команды. Это была настоящая оплеуха Королевскому Флоту, так как броненосец был потоплен в зоне, которая находилась под особенно тщательным контролем. Считалось, что пребывание в ней гораздо опаснее для германских лодок, чем для кораблей союзников.