Подлунная Роза
Шрифт:
Сжигаемая не только рвущейся наружу силой, но и собственным ужасом перед тем, что могу натворить, если не справлюсь с собой, я тратила вдвое больше усилий на то, чтобы оставаться в сознании.
Весь день я провела в комнате, мечась из угла в угол, как в лихорадке. Нэна попробовала зайти ко мне, но, стоило двери приоткрыться, очередная слепящая вспышка заставила служанку испуганно отпрянуть.
– Дай мне время, Нэна! – проговорила я, хотя за дверью, скорее всего, никого уже не было. – Я выйду позже.
Борьба вышла не из легких, и к вечеру мышцы ныли, как после дня в седле, а с кожи не сходил холодный пот. После заката дымка перед глазами, наконец, стала таять, и я с облегчением поняла, что победила. Мне хватило воли на этот раз, но следующий может произойти в любой момент, пока я остаюсь во дворце, где каждый камень хранит дурное воспоминание.
Ночью, когда все уснули, я собрала вещи, которые без труда могла нести, и тихо как мышь выбралась из своей комнаты. Я намеревалась вернуться домой, пока сама не спалила дворец, который меня оставили защищать.
Самая короткая дорога к выходу вела через галерею, и я решила пройти там, даже не задумавшись о том, какие могут быть последствия у этого выбора.
Стоило мне выйти туда, прошлое, от которого я бежала, взглянуло мне прямо в глаза. Томас не стал убирать со стен портреты моих предков, все они, начиная с самого первого, оставались на месте. Я снова увидела своего деда, словно живого, отца… у его портрета я задержалась дольше, с грустью вспоминая, каким хорошим человеком он был, и как сильно я любила его.
Он смотрел на меня со стены с прежней улыбкой, любящей и всепрощающей, и от этого к глазам подступали слезы.
Разве мог он представить, что я решусь оборвать династию и передам власть чужакам?.. Я знала, что, если бы даже он стал свидетелем моего решения, он бы простил меня, хотя вряд ли пережил бы такое. От этого я чувствовала себя еще более виноватой, неважно, могла я поступить иначе или нет.
Я утерла навернувшиеся слезы и отвела взгляд в сторону, однако сразу за портретом отца с удивлением обнаружила и свой. При мне его тут не было, эту картину написали за месяц до моего совершеннолетия, здесь ее вешать не собирались, но Томас, видимо, распорядился иначе.
Застыв на месте, я рассматривала девушку, которую когда-то часто видела в зеркале. «Одри, Подлунная Роза» гласила подпись, и ей это шло: рыжие с красным отливом волосы, глубокий цвет темно-розового платья, она пылала изнутри, ее руки крепко сжимали скипетр. Та Одри еще только готовилась стать королевой и изменить мир, не зная, что всего через месяц рассыплется под собственными силами, как раздавленная чашка.
Я смотрела на нее, завидуя ее силе и решимости, и едва верила, что была склеена Эдвином и годами странствий из осколков этого изысканного сосуда. Теперь я была серой мышкой, сбежавшей в поле, и даже колдовство мне давалось сложнее, чем ей, несмотря на все полученные знания.
Из гордости королевства – в бродяжку без фамилии.
В путешествиях мне было чем занять голову, нас с Эдвином окружали люди, большая часть которых выросла на улицах, и там мое прошлое было даже чем-то похвальным, мол, сама отказалась от богатства ради свободы, да кому вообще нужны эти золотые ночные горшки…
Но здесь, в замке, все ощущалось по-другому, тут мне некого было обманывать, и под взглядами своих предков я особенно остро почувствовала свою никчемность. Стыд, который я испытала еще перед Нэной, теперь вырос десятикратно, и я поспешила скрыться от глаз девушки с портрета.
Однако после него висел еще один, и я снова остановилась. Он отличался от всех остальных так сильно, что это резало глаз. С предыдущих смотрели рыжие мужчины, в большинстве своем полноватые, одетые в военную форму или традиционные темно-зеленые костюмы, – все они были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Неизменна была корона. На этом же портрете я видела темноволосого хорошо сложенного мужчину в белой одежде, сшитой на основе охотничьего костюма. Его лицо с прямыми чертами и недлинной, но густой черной бородой сильно отличалось от округлых лиц прежних королей, его взгляд был ясен и тверд, он источал непоколебимое благородство и вместе с тем внушал чувство защищенности. Одной рукой он держал за плечо Рик, ее я сразу узнала. Невероятно красивая и тонкая, ее прозрачные глаза смотрели с портрета с тем же выражением, что и у ее мужа. Они были единым целым.
Я наклонила голову, рассматривая картину.
Мне всегда казалось, я знаю Томаса лучше кого-либо другого, но с портрета на меня смотрел человек, который был мне знаком лишь внешне.
Нилсу около четырех лет, наверное, Томас женился, когда мы с Эдвином еще были здесь, в королевстве. Мы жили в нескольких часах пути отсюда, но он не пригласил нас на свою свадьбу и не позвал на день рождения своего сына. Все эти годы мы наивно полагали, что Томас правит королевством в одиночку, даже подшучивали над ним из-за этого, а у него, оказывается, уже были жена и ребенок…
Я могла понять, что остановило Томаса от того, чтобы обратиться к Эдвину за помощью в наступившей войне, но это… Чего он опасался, скрывая от нас свою семью?
Ответ пришел сам собой и довольно быстро.
Я с грустью подумала о том, что ни я, ни Эдвин не принесли в его жизнь ничего хорошего. Первый разрушил его дом и его судьбу, а я… я отвергла его чувства и оставила в пропахшем гарью дворце разбираться с тем, что натворила. По отношению к нам Томас всегда вел себя преданно и самоотверженно, и потому мы никогда не задумывались о том, что в нас он не видит ни своей опоры, ни даже своей семьи. Возможно, он даже боялся, что я наврежу его жене, увидев ее в своей диадеме, или, чего доброго, Эдвин обратит его сына оленем. Это звучало так глупо, но, если вдуматься, так ли безосновательны были эти опасения со стороны Томаса? Мы с Эдвином оба показали, на что способны.
Я тяжело вздохнула, встречая суровый взгляд молодого короля с портрета.
Значит, вот, что ты думал о нас все это время?
К страху за то, что во дворце я могу не справиться и повторить прежние ошибки, прибавилось еще одно чувство, что я больше недостойна находиться в этих стенах. Я сама отдала Томасу все свое наследие и трусливо сбежала на поиски приключений, я даже не знала о том, что моя страна ведет войну – даже не пыталась узнать об этом.
Небо! Всего три года назад Контуара перед нами раскланивалась, а теперь война, уже целых два года! Не было сомнений, что Бейзил здесь действовал не по своей воле: просто в этот раз контуарцы решили положить на наших землях не своих солдат. Я точно знала, что всего этого не было бы, останься я на месте, которое завещал мне отец. Вот только девушка, способная нести это бремя, способная одним взглядом сломить изощренных политиков и вместить в себе всю мощь природы, сгорела в том пожаре вместе с ним.