Подлунная Роза
Шрифт:
– Я не понимаю, Одри, – протестовал Томас, когда я впервые заговорила с ним о своем решении. – Вы с Эдвином можете править вместе, разве не этого ты хотела?
«Нет, Томас», – думала я. Мы с Эдвином не могли возглавить королевство, и теперь я понимала, почему. Отец был прав: нельзя решать все проблемы с помощью силы, возможности которой во много раз превосходят привычные методы. Я хотела строить школы и учить людей тому, чему меня научил Эдвин, чтобы они помогали близким, как я помогла отцу. Однако вместо этого я обрекла отца на смерть от рук предателей и выжгла глаза собственному дяде, убила сотни человек, даже не осознавая этого… Нет, магии не место рядом с людьми. Тем более не место на престоле, откуда она может принести особенно много бед, – есть ли что-то опаснее монарха, способного одним взглядом обратить в пепел любого провинившегося? Что, если бы я попала на собрание в Вайтенберге, уже обретя полную силу?..
Были и другие причины. После того, что я натворила, я больше не чувствовала за собой права становиться королевой. Более того, я не хотела ей быть, потому что не вынесла бы новых предательств и обманов, а они обязательно повторились бы, останься я во дворце. Как и сказал Эдвин, люди всегда будут бояться меня, и этот страх будет для них важнее всего того, что я могла бы для них сделать. Я думала, что готова противостоять их страху, но это оказалось неправдой: мои мечты привели к смерти отца, а этого я не могла простить себе.
Будущее на троне было теперь закрыто для меня, и все, чего я хотела, это начать новую жизнь как можно дальше отсюда, вместе с Эдвином, в роли кого-то другого.
Коронация проходила в главном зале. Томас собрал новый совет министров, на церемонию прибыли главы соседних государств, и на их глазах я произнесла слова отречения и возложила отцовскую корону на голову Томаса.
Он поднялся, и подданные склонились перед ним, признавая его власть.
– Мы не оставляем тебя, – произнес Эдвин, когда торжественная часть закончилась. Он вложил в руки Томаса плетеный амулет с черным пером. – Если я понадоблюсь, подумай обо мне, и я услышу тебя, где бы ни находился.
Я вернула Томасу кольцо его матери, а из замка взяла только подвеску с лабрадором и то, что было на мне, когда мы с Эдвином вышли за ворота.
Я шла за ним по лесной дороге, и с каждым новым шагом ногам становилось легче, а сердцу свободнее. Воспоминания начинали таять, как будто они были далеким-далеким прошлым, и их место занимала прекрасная лунная ночь, россыпь звезд и пение ночных птиц.
Я возвращалась домой.
Часть вторая. История о ведьме из серебряного леса
Серебряные сосны приветствуют хозяйку звенящим шелестом, олени склоняют венценосные головы перед своей защитницей. Ручьи, пламя, земля и ветер поют ей свои песни, но им не наполнить разбитую душу прежней силой. Кровь предков скорбит о потерянном предназначении. Старые мечты бьются в запертое сердце. Старые обещания ждут, пока их исполнят. В уютной чаще не спрятаться от самой себя, прошлое обязательно позовет, и придется откликнуться, чтобы воспрянуть, либо сгореть до конца.
Глава 1. Возвращение в отчий дом
– Одри, я тебя умоляю, перестань на него пялиться! – Я чувствовала на шее горячее дыхание Эдвина, он просил меня уже в третий раз, но я была не в силах отвернуться.
Мы сидели на потрепанных подушках в странной таверне в одной из крошечных юго-восточных стран, название которой я уже не помнила. В воздухе вокруг расплывался запах жирных блюд и специй, у кого-то на плече ухала пустынная сова, где-то неестественно громко смеялась одна девушка, в комнатах за тонкими занавесками недвусмысленно стонала другая… но не это занимало мое внимание. В противоположном конце зала сидел человек черный как уголь, с белыми зубами, розовыми ладонями и болезненно-красными белками выпученных глаз. На голове у него была жуткая прическа, а из переносицы торчала кость-украшение.
Мужчина сидел, скрестив ноги, и ел блюдо из риса и баранины, ловко захватывая его двумя пальцами левой руки. По одежде и повадкам он походил на местных, но что-то в его взгляде казалось мне знакомым.
– Да как он живет с этой штукой в носу?! – шептала я, в который раз промокнув шарфом вспотевшую шею и лоб. – Нет, ну ты сам посмотри!..
– Надену на тебя никаб, будешь смотреть на кого и сколько хочешь, – пригрозил он. – Любопытно тебе, а расхлебываю всегда я!
Тут темнокожий поднял свое грузное тело, обтянутое желтым кафтаном с зелеными узорами, и направился в нашу сторону.
Я кожей ощутила волну негодования, исходящую от Эдвина, почти слышала это его «Я же говорил!», но поделать уже ничего было нельзя. Мой взгляд сам собой начал искать пути отступления: здесь, на юге, оскорблением могли посчитать даже цвет твоих волос, а пялиться на кого-то во время еды, если ты женщина… Наверняка я уже нарушила десятки из тысяч священных законов.
– Добрый вечер, – поздоровался мужчина, остановившись возле нас. Его глубокий голос звучал как из бочки, но казался довольно добродушным. – Извините за беспокойство, но мне показалось, что вы не местные.
– Так и есть. – Эдвин кивнул, взглядом оценивая здоровяка. – Мы с севера. Путешествуем.
– Я сразу так и подумал! – Толстяк радушно улыбнулся, хлопнув себя по выпирающему животу, и опустился возле нас, подняв облако пыли. – Меня зовут Тью. Иногда называют Водяной жабой или Водоносом, но это рабочие… – Он хлопнул в ладоши, откуда не возьмись к нему подбежал слуга в одной набедренной повязке. – Самого сладкого вина мне и моим землякам! И давай поживее!.. И принеси еще сладостей.
Мы с Эдвином переглянулись: такого с нами еще не случалось. Земляк, значит.
– Откуда вы? – решилась спросить я.
– О, я из Бейзила, – радостно поведал он. Это небольшое государство между Подлунными землями и Контуарой. – А вы?.. О, Подлунные земли, чудесно! Прекрасные места, ваши серебряные леса и озера, а рыба, м-м-м!.. Лучшие дни моих собственных путешествий!.. А вот и вино, отлично, просто превосходно!.. – Он налил нам вина из высокого позолоченного кувшина и отхлебнул первый, опустошив сразу большую часть кубка. – Ну так и что вас привело в Артес? Рассказывайте, не томите!.. Так редко удается встретить здесь земляков.