Подлунная Роза
Шрифт:
Перед внутренним взором всплыла картина: Томас возвращается домой и узнает от безутешной жены, что его сын пропал без вести во дворце, полном народа. Я знала, какое у Томаса будет лицо, когда он услышит об этом. Еще одна картина: через много лет колодец решают осушить и засыпать, и обнаруживают там маленький скелет давно пропавшего принца.
Меня пробила дрожь, и, не видя ничего перед собой, я выскочила из башни, в чем была, захватив только веревку.
До дворца идти много часов, а на счету каждая минута. Я не умела принимать другую форму, мне даже в голову не пришло пробовать, только в мыслях проскользнуло сожаление: если бы я умела, добралась бы быстрее.
Выбежав на поляну, я громко свистнула, вложив в рот два пальца, и вскоре ко мне вышло знакомое оленье стадо.
Я протянула руки к одному из самых крепких самцов.
– Помоги мне, друг, на кону жизнь бесценного маленького существа! – шептала я, ловя его взгляд, и животное подчинилось. Он подошел и, склонив голову с мягкими рогами, позволил мне забраться на него, а затем направился туда, куда я его попросила.
После нескольких лет езды на драконе поездка на олене без седла казалась сущим пустяком. Я держалась за поводья, наскоро сплетенные вокруг его головы, и гнала бедолагу во весь опор, но он не сопротивлялся: он знал, что мы с Эдвином также примчимся спасать его оленят.
Я внеслась за ворота дворца, не чуя собственной скорости, люди разбегались в стороны с испуганными криками, некоторые, не успевая, просто падали на землю, и олень проносился над ними.
Только оказавшись в саду, я соскочила с оленя, оставив измотанное животное отдыхать неподалеку, и бросилась к колодцу.
Склонившись над темной ямой с замершим от ужаса сердцем, я надеялась, что ничего там не увижу. Наверняка мальчика уже вытащили, или он сам смог выбраться, зацепившись за стену… однако внизу я увидела худшее. Скрюченное тельце едва виднелось над водой, должно быть, его кое-как поддерживало ведро. Разглядеть, на поверхности ли голова, было невозможно, но ребенок не двигался.
Заскулив от отчаяния, я стала думать, как забраться в колодец, пока не вспомнила, что я уже давно могу не утруждать собственное тело.
Выдохнув, я отошла чуть подальше, пытаясь собраться и позвать к себе воду. Мысли коснулись ее упругой сути, но я потянула стихию к себе раньше, чем моя воля над ней достаточно окрепла, и вода лишь всколыхнулась… Я попробовала снова. И снова.
Ничего не выходило, руки тряслись так, словно я до сих пор скакала верхом, мысли путались, по щекам текли слезы – больше всего мне хотелось забиться куда подальше и никогда больше не показываться свету. Что же я натворила?..
За спиной послышались крики, люди обступили меня и колодец, но приближаться боялись.
– Что случилось?.. – встревоженный голос Рик раздался позади. – Боги, что тут происходит?! Вы нашли Нилса?
– Нельзя было пускать сюда ведьму… – слышалось в толпе. – Извела дитя!..
– Он в колодце! – сказала я сквозь слезы, поняв, что не справлюсь с водой, как бы мне этого ни хотелось сейчас. – Он упал туда два часа назад.
Крик, вырвавшийся из груди Рик, не был похож ни на один из знакомых мне человеческих звуков. Она кинулась к колодцу, вцепилась в него, а потом медленно сползла на землю, стеная, как раненая львица: она увидела тело.
Ее оттащили от колодца, кто-то отправился за лестницей, я стояла в стороне, беспомощно роняя слезы, и ждала, пока другие вытащат из воды окоченевшее тельце.
И тут посреди гомона и суеты я вдруг отчетливо услышала слабые колебания под землей, похожие на писк. Прислушавшись, я с восторгом поняла, что это слабый голос Нилса: он услышал людей и очнулся! Он пытался позвать на помощь, он был жив…
Охваченная радостью, я протянула руки вперед и ощутила упругую структуру воды внизу, направила мысли внутрь нее. Все исчезло, осталась лишь драгоценная искорка жизни, и я сосредоточила на ней всю свою волю.
Гладь изогнулась и потянулась ко мне навстречу, выталкивая бесценный груз все выше и выше. Наконец, вода хлынула через края колодца, бережно вынося Нилса на траву. Я отпустила ее, и она впиталась в землю, возвращаясь туда, где ей следовало быть.
Подоспели лекари, они кинулись к ребенку, но я уже сидела с ним и согревала теплом, льющимся из ладоней. Я мало что видела из-за застилавших глаза слез, но не могла перестать улыбаться: Нилс, хоть и дрожал всем телом, смотрел на меня огромными голубыми глазенками.
Мальчик сломал руку и сильно ушиб колено, не говоря уже о переохлаждении, но в остальном был в порядке. Спина, слава небу, не пострадала.
Рик не отходила от его постели, и когда к сумеркам я собралась с силами, чтобы проведать его, она еще была там. Только увидев меня, королева встала с места, ее хрупкую фигуру трясло от ненависти, заплаканные глаза, словно ледяные осколки, наверняка хотели изрезать мою скверную душу.
– Как ты узнала? – тихо спросила она, обдавая меня всем холодом, на который была способна. – Как ты узнала, что он в колодце?! Отвечай!.. – ее голос срывался на плач, но она не позволила себе разрыдаться передо мной.
Я остолбенела, поняв, что она имеет в виду.
Ведьма, убившая короля, теперь взялась за маленького наследника, вот что значили ее слова?
Меня передернуло. Нет, от этого взгляда мне уже никогда не отмыться. И надеяться нечего.
– Я видела Нилса в зеркале в своем доме в лесу, – ответила я, вздохнув. Я и не надеялась, что Рик мне поверит, но я говорила правду. – Я была за много миль отсюда, когда он упал. В этом нет моей вины.
– Чем ты можешь доказать свои слова? – жестко спросила она, хмурясь. – Как я могу тебе верить?
– Я не стану ничего доказывать, – ответила я. Сквозь годы мне вдруг стало ясно, как хороша эта фраза, когда речь идет о волшебных зеркалах. Когда-то Эдвин сказал мне ее. – Но в моих силах помочь ему. Я разбираюсь кое в чем и смогу сделать так, чтобы он не хромал, а его рука стала крепкой, как прежде.
Рик покачала головой.
– Нет, этого не будет, – проговорила она. – Здесь твоя помощь никогда не потребуется. Уходи и больше тут не появляйся!
Я подняла на Рик мрачный взгляд.