Подлунная Роза
Шрифт:
Услышав известия, я решила вернуться в деревню и продать селянам все мало-мальски ценное, что у меня было, включая подвеску с лабрадором, которую я нашла когда-то в детстве. Я не расставалась с ней с тех пор, как пережила осаду замка, и хранила ее как талисман все эти годы, но сейчас добраться до дворца было куда важнее.
За подвеску и остальные вещи я выручила две телеги и несколько лошадей, так что к следующему вечеру мы выехали на тракт, ведущий к замку.
Чем ближе мы были к дворцу, тем чаще я встречала переселенцев. Телеги, в которых жены и дети теснились между тюков и кадок, проезжали одна за другой в ту часть страны, где о войне еще не слышали. Многие люди покидали дома из-за слухов, другие оставляли разоренные деревни, надеясь спастись от врага, которого видели своими глазами. Никто из них не знал, осажден замок или еще нет, но никто не сомневался, что осада лишь вопрос времени.
Я проводила не меньше нескольких часов в день, наблюдая за окрестностями через птиц, которые соглашались быть моими глазами. Возле замка я не видела ни солдат, ни верениц из телег со снабжением для осады. Это меня успокаивало, но тем не менее скорости мы не сбавляли, несмотря на нехватку припасов и усталость людей и лошадей. Я сердцем чуяла, что мы должны спешить, и, как оказалось, не ошиблась.
Меня не оставляла надежда, что Томас и Эдвин смогут отогнать врагов от стен, я верила в это несмотря на беженцев и их рассказы о подготовке людей к осаде. Но когда мы были почти у замка, – оставалось не больше часа по тракту, – навстречу нам вышли военные, по их форме я поняла, что они из Бейзила. Контуарские нашивки блестели на солнце. Увидев их, я сама убедилась, что у братьев не вышло, и сердце глухо ухнуло в груди.
– Стоять! – громко скомандовал один из них, и группа солдат направилась к нашим телегам.
Я подняла руку, командуя Сирилу, который вел вторую телегу, остановиться. Группа врагов приблизилась к нам, они были вооружены, но нападать пока не собирались. Даже для самых подозрительных глаз мы выглядели лишь стайкой бродяг, бог знает по каким причинам решившим пуститься в путь почти без вещей.
– Куда едем? – настойчиво спросил командующий, различив во мне предводителя этого шествия. – Дальше по дороге посторонним нельзя, там может быть опасно!
– Разве? – я притворно изумилась. – А в чем же дело?
– Каждый год тут ездим, раньше никаких проблем не было! – выкрикнул Сирил, и я кинула на него строгий взгляд: он хотел подыграть, но не стоило врать, пока в этом не было необходимости. Он мог все испортить.
– Придется объехать, – объяснил мне командующий. – Разворачивайтесь и идите своей дорогой.
Я взглянула на тракт за его спиной. Всего час, и мы будем в безопасности… даже солнце не успеет зайти. Искушение применить силу и проехать во что бы то ни стало было велико, я почти поддалась ему, но в конце концов передумала. За моей спиной стояли восемнадцать беззащитных людей, которые не заслужили страданий. Я должна была привести их за стены в целости, как и обещала, даже если это могло задержать меня.
– Как скажете, – миролюбиво согласилась я, и направила лошадь обратно. Развернуться было не так-то просто, но мы потратили на это время и пустились прочь от поста и замка.
Отъехав достаточно далеко, мы оставили телеги на обочине и ушли в лес вместе с лошадями. Я не знала, как много солдат окружает замок, но подозревала, что есть один путь внутрь, который не охраняется ни врагами, ни воинами Томаса.
– Ты же говорила, дорога чиста! – возмутился Сирил, нагнав меня, когда мы спешились и пустились в лес. – Какого черта ты делаешь, Одри?!
– Я осмотрела стены несколько часов назад, видимо, они пришли позже, – ответила я, подавляя раздражение.
– Я не об этом! – выпалил он. – Куда ты нас ведешь?! Знаешь, идти в осажденный замок – не предел моих мечтаний. Или у меня одного тут голова на плечах?! – Он оглядел остальных, но никто не спешил поддерживать его слова.
Любой из них мог бы остаться в какой-нибудь деревне или присоединиться к беженцам, которых мы встречали на дороге, но у каждого из них были причины идти за мной. Их удерживала рядом вовсе не благодарность, какую выражала мне своей поддержкой Умма, многие просто не умели ничего, кроме магии, и не смогли бы обеспечить себя в зиму. Другим просто не хватало душевных сил, чтобы принимать решения, и они следовали за мной только потому, что я вела их. Так им было проще.
– Иди уже, Сирил! – огрызнулась Умма, поравнявшись с нами. Она нашла себе высохшую ветку внушительных размеров и использовала ее вместо посоха, чтобы не отставать. – Магия при тебе, денег ты заработаешь хотя бы у тех вояк. Тебя ничто не держит!
– И на что я их потрачу, глупая маленькая пустышка? – произнес он издевательски-елейным голосом. – Все вокруг разорено, деревни покинуты! Я не дикарь вроде нашей рыжей принцессы и не умею охотиться на зверье. Но вместе-то мы уж как-нибудь протянем! Я предлагаю уйти, пока еще не поздно, и мы не за стенами! Окажемся внутри, и клетка захлопнется, вы не понимаете?
– Мы выдержим осаду, – сказала я, с потаенной радостью обнаружив, что действительно верю своим словам. – Стоит врагам собраться на одном поле, и Эдвин покончит с ними.
– Ох, успокоила, так успокоила! Раз великолепный Эдвин-Дракон в деле, то, конечно, мы все будем в безопасности… – проворчал он. – Кто-нибудь видел его вообще? Мало верится, что маг такой мощи вообще существует!
– Я видела, – мрачно сказала Умма. – И, поверь мне, тебе лучше ему не попадаться.
– Это ему лучше мне не попадаться, – пробормотал Сирил, но не слишком уверенно. Больше он не возникал.
Заход солнца мы переждали в чаще, а с наступлением темноты я повела всех к старой заброшенной калитке в северо-западной стене. Именно через нее я когда-то ускользнула вместе с Томасом в лес, чтобы убедить Эдвина оставить нас в покое, однако на пути к ней я не испытывала теплых воспоминаний: поле перед замком уже усеивали огни, их было немного, но я знала, что следующей ночью их число удвоится. Осада начиналась на наших глазах, нужно было соблюдать предельную осторожность.
Самых слабых мы усадили на лошадей и выстроились в шеренгу у самой кромки леса. По моей команде все как один пустились к калитке так быстро, как только могли. В темноте ноги путались в траве и скользили по кочкам, но все, кто падал, поднимались и бежали дальше, медлить было нельзя – враги могли уже заметить нас.
Я добралась до калитки первой, и из моей груди вырвался сдавленный стон: я поняла, что Томас, как и я, отлично помнил про этот ход.
– Проклятье! – выпалила я, беспомощно ощупывая заложенный проход.
– В чем дело?! – Сирил был тут как тут, чтобы отпустить очередной комментарий. – Где вход?!
– Они его заделали, – произнесла я, с тревогой оглядываясь на огни вдалеке. Выставляли ли они вообще людей с этой стороны? Могли ли разведчики заметить нас?
– Кладка толстая? – спросил Сирил, приложив руки к кирпичам. – Да вроде бы нет…