Подмена

Ермаков Сергей Олегович

— Я же на работе, — попыталась отказаться тетя Маша.

— А я говорю, посиди со мной! — сурово приказал главврач. — Я тут пока что начальник. А раз говорю — посиди со мной, то не смей мне перечить!

Тетя Маша с готовностью присела напротив главврача — а то как осердиться и выгонит с работы. Но Лев Соломонович сегодня не был сердитым.

— Вот смотри, тетя Маша, что я тебе дам попробовать, — предложил он, — в жизни ты такого не едала точно тебе говорю.

С

этими словами Лев Соломонович выложил на свой большой стол яркие упаковки, которые до того прятал в тумбочке.

— Видела? — спросил главврач. — Балык импортный, колбаса «Салями» финская, ветчина в банке тоже импортная. А вот и бананы целая связка, яблоки, посмотри, как глянцевые, словно лаком покрытые. Импорт! Ты такие в магазине видала? Нет? Вот то-то же, тетя Маша. Что тут у нас еще? Икра черная каспийская целая банка. Конфеты шоколадные «Белочка». Дефицит, между прочим. А вот еще одна коробка конфет «Грильяж в шоколаде». Дай-ка мне со шкафа, тетя Маша, кружку, я плесну тебе коньяку для бодрости.

Тетя Маша, ошалевшая от обилия невиданных продуктов, как заколдованная, подошла к полке, на которой у главврача стояли кружечки для кофе, взяла одну, вернулась и поставила ее на стол. Сама присесть на стул не решилась — осталась стоять. Лев Соломонович поставил свою и тети Машину кружки рядом, налил коньяку и встал из-за стола. Он протянул один бокал тете Маше, а второй поднял сам.

— Ну выпьем и закусим, — предложил он.

— Откуда все это? — зачарованно спросила тетя Маша, не сводя глаз с невиданной снеди в красивой упаковке.

Она была глупа и недалека, за глаза в роддоме ее звали «Маша трехпроцентная», намекая тем самым, что в голове у нее работает только три процента мозга, но Льва Соломоновича она простота умиляла своей непосредственностью.

— Роды сегодня принял у одной госпожи по фамилии Сливянская, а это презент, — ответил главврач, потом поднял палец вверх и добавил, — мне по поводу этих родов звонили оттуда, с самого верха. Уважают меня в Кремле, тетя Маша, только ты это. Тс-с!

Тетя Маша преданно кивнула.

— Тост хочу сказать, — промолвил Лев Соломонович.

Тетя Маша превратилась во внимание. Еще бы! Сам главврач ее, простую уборщицу позвал в свой кабинет и предложил ей греческого коньяку выпить. Обычно он ее и не замечал, проходил мимо. Недавно только остановился, когда ее новорожденный Антон зашелся криком в подсобке, а тетя Маша полы мыла. «Все, — думала тетя Маша, когда ее разоблачили, — с работы выгонят». Но Лев Соломонович осмотрел младенца, хмыкнул и сказал:

— Не место ему в подсобке, клади его ко всем остальным пока…

Тетя Маша чуть в обморок

не упала от счастья. И вот уже неделю ее Антошка вместе с элитными детьми лежит в отдельной палате. Пусть уход за ним никакой, ведь знают все, что это тети Маши сын, но все равно не дома с пьяным папашей. Всю эту неделю тетя Маша и домой не ездила, работала рук не покладая из благодарности. Муж ее Серега вечно небритый и с похмелья приходил за ней, вернее не за ней, а за деньгами ее, но его дальше ворот не пустили, ведь роддом охранялся пуще какой-нибудь ракетной установки.

«Хотя бы еще недельку Антона разрешил бы главврач подержать, — подумала тетя Маша, — но, видимо, никак нельзя».

Задумавшись о своих проблемах, тетя Маша не заметила, что Лев Соломонович уже давно говорит свой тост.

— Вот так, тетя Маша, — провозглашал главврач, потрясая чашкой с коньяком так, что дорогой коньяк расплескивался на пол, — твоего сына ведь, если не ошибаюсь, зовут Антон? Так?

— Так, — согласилась тетя Маша, — Антошка…

— И сегодняшнего новорожденного Сливянского малыша, кстати, назвали тоже Антон в честь его деда, — продолжил Лев Соломонович, — а отчество у малыша этого Сергеевич. А у твоего отчество какое?

— Тоже Сергеевич, — ответила тетя Маша, сжимая свою чашку коньяку обеими руками.

Запах едкой хлорки с ее потрескавшихся рук забивал терпкий аромат дорогого греческого коньяка.

— Так вот что получается, тетя Маша, — усмехнулся горькой усмешкой Лев Соломонович, — и твоего зовут Антон Сергеевич, и того малыша, что сегодня родился, тоже зовут Антон Сергеевич. Так?

— Так, — согласилась кивком тетя Маша.

— Зовут их совершенно одинаково, — продолжил главврач, — а жизнь у них будет, ой, какой разной! Ты даже не представляешь! Просто две большие разницы!

С этими словами Лев Соломонович опрокинул в себя коньяк, глотнул и плюхнулся в кресло.

— Бери, давай, — предложил он, — кушай колбасу, мясо, конфеты, бери, что хочешь. Закусывай.

Тетя Маша отпила коньяк, он показался ей горьким и невкусным. Взяла конфету, развернула, отправила в рот.

— Присаживайся, посиди со мной, — предложил Лев Соломонович.

— Мне полы нужно намыть еще, — напомнила тетя Маша.

— Намоешь, никуда твои полы не денутся, — махнул рукой главврач.

Тетя Маша присела на стул, который стоял рядом со столом главврача. Лев Соломонович еще наполнил чашки коньяком.

— Вот, тетя Маша, — продолжил он, — не успел Антон Сливянский родиться, а ему уже дедушка квартиру подарил в центре Москвы. Знаешь кто у него дедушка?