Подмененный
Шрифт:
– Точно! – услышав разговор Андрея с Драмсом, повернулся в их сторону Шагадди. – Мертвечиной несет!.. Нежить кругом!..
Заметив, что после этих его слов шедшие впереди молодые солдаты начали нервно озираться по сторонам, Шагадди довольно заржал.
– Кончай, Шагадди, – махнул на него рукой Андрей.
– Можешь не верить мне, сержант! – с вызовом воскликнул Шагадди. – Только бабка у меня была колдуньей, и рассказывала она мне…
– А у меня сестра замужем за мужиком, который еще дурнее тебя! – не дал договорить ему Драмс.
– Ну и что с того? – удивленно
– А то, что не хочу я слушать про твою бабку!..
– Кончайте базар! – положил конец спору Андрей.
Подобные бестолковые и бессмысленные словесные перепалки были обычным делом среди солдат, своего рода развлечением и упражнением в риторике. Чаще всего они носили безобидный характер и никогда не приводили к серьезному выяснению отношений. Но на этот раз Андрей отчетливо услышал в голосах как Шагадди, так и Драмса интонации пока еще сдерживаемой озлобленности. Что могло послужить тому причиной? Насколько было известно Андрею – а сержанту о положении дел в роте известно больше, чем командиру, – между Драмсом и Шагадди никогда не возникало серьезных трений.
Чтобы все как следует обдумать, Андрей, продолжая двигаться параллельно колонне, отошел чуть в сторону от строя.
У него не было никакого объяснения происходящему, но он ясно чувствовал, что происходит нечто странное.
Густые, развесистые кроны деревьев не давали возможности хотя бы приблизительно определить время суток. Грубые напластования коры на стволах казались нереально рельефными. Торчащие из земли зеленые опахала, застывшие в неподвижности, виделись не живыми растениями, а грубыми пластиковыми муляжами. Ровный зеленоватый полумрак, царящий под пологом леса, был похож на искусственное освещение, намеренно выбранное режиссером для того, чтобы придать мизансцене мрачноватую тональность. Достаточно было совсем немного воображения, чтобы увидеть взвод со стороны марширующим вдоль круглой вращающейся сцены, которая, находясь все время в движении, в то же время оставалась на одном и том же месте.
И вдруг Андрею показалось, что время остановилось.
Он замер на месте, не в силах сделать шаг.
Зловещий страх, похожий на призрачное видение вестника смерти, сковал его движения.
Грудь заныла, словно ее стянул тугой резиновый обруч. В легких возникло ощущение болезненного жжения, словно их наполнял не воздух, а стеклянная пыль.
Андрей рванул на горле воротник.
На землю упала оторванная пуговица.
Андрей понял, что не может сделать вдох. Воздух, забивший рот, словно кусок маргарина, стекал в горло тягучими маслянистыми лентами.
Состояние ни жизни, ни смерти…
Сколько еще это могло продолжаться?..
Со стороны, где остался взвод, раздался пронзительный крик.
Последним отчаянным усилием воли Андрей бросил свое тело вперед. И в тот же момент словно лопнула незримая сеть, оплетавшая его подобно кокону, в который паук прячет свою жертву. Раскинув руки, Андрей упал на землю.
Но уже через мгновение он стоял пригнувшись, на чуть согнутых ногах и держал автомат на взводе, озираясь по сторонам.
Нигде не было заметно ни малейшего движения.
Только со стороны, где находились его товарищи, доносились невнятные голоса и отрывистые крики.
Развернувшись, Андрей кинулся, ломая кусты, к оставленному взводу.
По кустам хлестко ударила автоматная очередь.
Андрей отпрыгнул в сторону и растянулся на земле.
– Какого черта! – заорал он во все горло. – Это же я!
– Джагг?..
Андрей поднялся на ноги и вышел на открытое место.
В десяти шагах от него, держа у пояса еще дымящийся автомат, стоял Снаттер.
– Джагг…
Чуть в стороне с автоматом, изготовленным к стрельбе, но направленным в противоположную сторону, стоял Шагадди. Еще дальше – Эллик. Втроем они служили как бы вершинами треугольника, в центре которого, сгрудившись, стояли остальные бойцы.
– Что тут у вас происходит? – раздраженно спросил у Снаттера Андрей. – Какого черта ты открыл огонь?
– Сам-то ты где пропадал? – бросил ему встречный вопрос Снаттер.
– Что значит «пропадал»? Я отошел на минуту…
– На минуту? Да мы уже битый час кружим на месте, пытаясь тебя отыскать!
Снаттер сорвался на крик, что было для него совершенно нехарактерно.
– Постой, – Андрей поднял руку и в первую очередь постарался сам успокоиться. – Я шел слева от взвода, затем отошел чуть в сторону…
Андрей глянул на часы.
С того момента, как они делали первый привал, прошло почти четыре часа… Если бы еще знать, сколько было времени, когда он отошел от строя.
– Потом Шагадди сказал, что давно тебя не видел, – продолжил за него Снаттер. – Мы остановились и принялись тебя искать… А потом появился призрак!..
– Призрак?..
– Сержант Апстрак!
Это кричал заметивший Андрея лейтенант Манн. Призывно вскинув руку, он смотрел в сторону Андрея, но при этом словно бы боялся или по какой-то иной причине не мог отойти в сторону от основной группы солдат, в которой он находился.
Андрей быстро подбежал к нему.
– Лейтенант…
Солдаты расступились в сторону, и Андрей увидел тело одного из солдат, неподвижно лежащее на земле. Лицо его было багрового цвета. Рот широко раскрыт, а остекленевшие глаза едва не вылезали из орбит. Все внешние признаки говорили о том, что человек умер от удушья.
– Что произошло? – взглянув на лейтенанта, спросил Андрей.
– Кто-то напал на него, – взглядом указал на мертвого бойца лейтенант. – Он даже выстрелить не успел.
– Где это произошло?
– Здесь. На этом самом месте.
– Черт, – скрипнул зубами Андрей. – Вы уже все следы затоптали.
– Я успел осмотреть место, – сказал Спулл. – И не нашел никаких следов.
– Кто был с ним рядом?
– Мы разошлись в стороны, когда искали тебя.
– Я был не совсем рядом, но, наверное, ближе всех, – сказал рядовой Юнни. – Мне показалось, что я увидел что-то пролетевшее над кустом… Я не видел, что это было, только заметил, как ветки колыхнулись… Я окликнул Гусса и, не получив ответа, повернул в сторону, где он должен был находиться. Когда я нашел его, он был уже мертв.