Подмененный
Шрифт:
– Сам увидишь, – ответил Андрей и, взглянув на Снаттера, приказал: – Вскрывай опухоль.
Левая бровь Снаттера едва заметно дернулась вверх – принятое сержантом радикальное решение оказалось для него полнейшей неожиданностью. Но, поскольку других предложений все равно ни у кого не было, Снаттер еще раз обработал лезвие ножа антисептиком и приступил к операции.
Приставив острие ножа к краю опухоли на спине лейтенанта, Снаттер для начала несильно надавил на рукоятку.
Для того чтобы вскрыть опухоль, потребовалось гораздо больше
– Что за дрянь!
Снаттер невольно отвернулся в сторону от операционного поля. Лицо его скривилось в гримасе запредельного омерзения. От фиолетовой жижи, истекавшей из ранки, шла невообразимая вонь.
– Широкий разрез по всей опухоли, – приказал Андрей, сильнее сжимая в руке конец ремня, захлестнутого на шее лейтенанта. – И вычищай все, что там есть… Шагадди, будь наготове.
– Я всегда готов… Что делать-то?
Не вынимая ножа из раны, Снаттер развернул его острием вниз и надавил на рукоятку, как на рычаг.
Фиолетовая вонючая жижа потекла из разреза широкой полосой. Снаттер едва не задохнулся от смрада, ударившего ему в лицо.
Одновременно с этим Андрей почувствовал, как дернулся и замер в натянутом положении ремень, которым он надеялся удержать лейтенанта.
Морщась от резкой вони, Снаттер ввел лезвие ножа на всю глубину нароста и сделал движение, каким обычно выковыривают сердцевину из ореха. Острие ножа подцепило что-то, плотно сидящее в ране.
– Не пойму… – неуверенно начал Снаттер.
– Тащи! – прикрикнул на него Андрей, чувствуя, как подрагивает от напряжения ремень, затянутый на шее лейтенанта. – Только руками не трогай!
Лицо Манна, которое видел перед собой Андрей, сохраняло невозмутимо спокойное выражение, а глаза, похожие на большие стеклянные пуговицы, по-прежнему ничего не видели. Только мышцы на шее у него чудовищно напряглись, сделав ее похожей на срез древесного ствола, покрытого рельефными напластованиями засохшей коры.
Перехватив поудобнее рукоятку ножа, Снаттер прикусил нижнюю губу и начал вытягивать то, за что зацепилось острие. Приложив свободную ладонь к спине лейтенанта, Снаттер большим и указательным пальцами раздвинул края раны. Из разреза показался край пока еще не идентифицируемого предмета точно такого же цвета, как и слизь, в которую он был погружен.
И в этот момент из горла лейтенанта Манна вырвался гортанный, клекочущий звук, похожий на стон тяжело раненного животного. Звук нарастал, становился все громче и выше. Через несколько секунд это был уже не стон, а рев.
Одновременно с этим лейтенант оперся руками о землю и попытался встать.
Рванув изо всех сил ремень, Андрей заставил его сидеть на месте.
Лицо лейтенанта побагровело. Вены на шее, туго перетянутой ремнем, превратились в толстые жгуты. Глаза, полоумно бегающие по сторонам, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Скорее, Снаттер! – крикнул Андрей, чувствуя, что скоро он уже не сможет удерживать лейтенанта в таком положении.
Снаттер перехватил нож обеими руками и, действуя им как рычагом, выковырнул из раны на спине лейтенанта предмет, похожий на скомканный носовой платок, с которого капала зловонная фиолетовая слизь. Казалось, он весь состоял из многочисленных складок, из которых в глубь раны тянулись тонкие белые нити, напоминающие грибной мицелий.
– Джагг! – нервно глянул на Андрея Шагадди. – Эту тварь я должен пристрелить?
– Да, – ответил сквозь стиснутые зубы Андрей. – Но только после того, как будут оборваны все нервные тяжи.
Снаттер потянул сильнее, и тонкие нити, связывающие комок чужеродной плоти с телом человека, стали лопаться с сухим треском одна за другой.
Лейтенант запрокинул голову и заорал, словно с него заживо сдирали кожу. Он рванулся в сторону с такой силой, что Андрей, пытаясь удержать в руках ремень, упал на землю. Рядом с ним упал и лейтенант. Распластавшись по земле и раскинув в стороны конечности, он извивался всем телом, словно пытаясь зарыться в хвойную труху.
Андрей прыгнул на лейтенанта сверху, придавив ему коленом шею. Схватив Дрони Манна за волосы, он с силой вдавил его лицо в землю.
Подоспевший Спулл упал лейтенанту на ноги.
– Кончай скорее, Снаттер! – не оборачиваясь, крикнул Андрей.
Держа фиолетовый комок насаженным на острие ножа, Снаттер отчаянно боролся с тонкими, извивающимися, как живые, нитями, пытаясь с корнями вырвать их из раны.
Извернувшись, лейтенант ногой ударил Спулла в грудь, отбросив его на пару метров.
Спулл с трудом поднялся на четвереньки, ошалело тряся головой.
– А, чтоб тебя!.. – заорал Шагадди и, выхватив из-за пояса нож, наотмашь рубанул по нитям, которые буквально на глазах переплетались между собой, свиваясь в плотный жгут, похожий на пуповину, связывающую новорожденный плод с телом матери.
Тело лейтенанта, содрогнувшись в последний раз, затихло, безжизненно распластавшись по земле. И все же Андрей продолжал сидеть у него на шее, сжав коленями голову и надавив на нее сверху обеими руками.
Предусмотрительность Андрея оказалась вполне оправданной. Не прошло и пяти секунд, как лейтенант Манн вновь предпринял попытку освободиться. И на этот раз она была еще более ожесточенной и яростной, чем предыдущая, – второй паразит все еще оставался под кожей у лейтенанта Манна и продолжал контролировать его поведение.
Взмахнув рукой, Снаттер стряхнул с ножа повисший на нем фиолетовый комок плоти. Упав на землю, тело паразита начало судорожно сокращаться. Обрывки нервных тяжей извивались вокруг него, подобно бесцветным, вымокшим в лужах дождевым червям.