Подменный князь. Дилогия
Шрифт:
Десяток воинов Вольдемара ловко орудовали массивными шестами, достигающими дна, и таким образом толкали плот на стремнину.
Зачем это? Что сейчас будет?
И не связано ли происходящее со вчерашним визитом в лагерь к Вольдемару киевского боярина Блуда?
Ну да, наверное, он и был послан в качестве парламентера от князя Ярополка Святославовича.
От противоположного берега отчалила лодка, в которой кроме гребцов сидели три человека. В одном из них я узнал Блуда. Двое других также были в красных плащах и сверкающих на
Кто это? Уж не сам ли князь киевский Ярополк?
Судя по всему, это было он, потому что почти сразу полог шатра, установленного на плоту, откинулся и наружу появился Вольдемар. Он был без доспехов на этот раз. Под красным плащом виднелась длинная белая рубаха, перепоясанная серебряным шнуром. На голове Вольдемара был славянский шлем с высоким шишаком, но никакого оружия не имелось. Завоеватель явно хотел продемонстрировать свои мирные намерения.
— Будут переговоры, — сказал я Любаве. — Вероятно, Блуд вчера специально приезжал, чтобы договориться об этом.
— Переговоры? — хмыкнула девушка и пожала плечами. — О чем они могут переговариваться? Вольдемар пришел сюда с войском не для того, чтобы о чем-то разговаривать.
Да, тут сложно было не согласиться. Вряд ли и Ярополк со своей стороны согласится просто так отдать свою столицу сводному брату. С чего бы это?
А кроме того, не стоит забывать и о войске Вольдемара. За несколько дней мы успели присмотреться к этим людям, и понятно было, что никуда они просто так не уйдут. Они явились сюда с определенной целью — им надо было захватить и разграбить богатый город. Что будет, если Вольдемар сейчас вернется к своим воинам и сообщит им о том, что достигнут мир? Да эти же воины попросту разорвут Вольдемара на куски и бросят собакам. Князь здесь — это тот, кто ведет в бой и гарантирует добычу — золото и рабов. Если этого нет, то не нужен такой князь…
Лодка приблизилась к плоту, и воины подтянули ее баграми. Первым на плот сошел Ярополк. Хотя Днепр и широкая река, но с берега я сумел разглядеть его достаточно хорошо. С Вольдемаром он был примерно одного возраста, так что моя догадка о том, что в детстве они вполне могли вместе играть, оказалась правдоподобной. Разница между братьями выражалась в пластике. Лица Ярополка мне не удалось разглядеть как следует, однако все движения его фигуры были какими-то вялыми, нерешительными. Фигура Ярополка со стороны выглядела словно набитая ватой. Осторожно взобрался на плот и медленно на полусогнутых ногах двинулся вперед.
Полная противоположность порывистому и стремительному Вольдемару, у которого не только горели глаза, но и во всей повадке ощущалось какое-то бешеное напряжение. Два сводных брата, от одного отца — один ватный, а другой пружинистый.
За Ярополком на плот сошли Блуд и еще один человек, одетый так же, но очень высокого роста, с кудрявой золотистой бородой.
— Это Свенельд, — вдруг сообщила мне Любава. — Он — славный киевский воевода. Это он всегда командовал дружиной при князе Святославе.
— Откуда ты знаешь? — удивился я. Прежде Любава не баловала меня своими познаниями о здешней политической жизни.
— Свенельд был другом князя Рогвольда, — пояснила девушка. — Он несколько раз приезжал к нам в Полоцк и гостил у нас.
— Ты с ним знакома?
Мне вдруг подумалось, что Любава ведь была ключницей у Рогвольда, а это значит, что вполне могла быть знакома с приезжим киевским воеводой весьма близко. При здешних свободных нравах это более чем возможно.
— Ты спала с ним? — задал я вопрос совсем прямо и постарался заглянуть Любаве в глаза.
— Свенельд — красивый мужчина, — уклончиво ответила она, и взгляд ее серых глаз уплыл в сторону, сделавшись мечтательным, — а Рогвольд был совсем старый…
Испытав мгновенный и очень болезненный укол ревности, я постарался взять себя в руки. В конце концов, здесь такие нравы и нечего «лезть со своим уставом в чужой монастырь». Любава была совершенно честна и естественна. Еще в первую нашу встречу она с первых же слов сообщила, что «любилась» с княжеским сыном Хельги. Для них в этом нет ничего особенного…
— Значит, у тебя неплохие связи в здешнем бомонде, — покачал я головой. Девушка не поняла меня и посмотрела удивленно.
— Я имею в виду, что Свенельд может помочь тебе, если потребуется, — пояснил я. — Ну, мало ли что… Раз вы с ним близко знакомы.
— Я уже думала об этом, — откровенно бросила в ответ Любава, не отрывая глаз от происходившего на плоту. — Надо же что-то придумать, чтобы спасти Рогнеду…
А что, Любава оказалась весьма практичной особой. Вот уж я раньше не ожидал от нее. Недаром ходила в ключницах у князя Рогвольда.
Ключница, между прочим — это серьезная должность. Доверенное лицо князя, распоряжающееся в общем-то всем в княжеском доме. Впоследствии эта должность называлась министром двора. А в наше время как? Наверное, управляющий делами Президента…
Размышления мои были прерваны возгласом Любавы.
— Смотри! Смотри! Вон туда! — Она возбужденно показывала мне рукой на плот, и, едва взглянув, я сразу понял, в чем тут дело. Понял, зачем приезжал вчера Блуд и почему Вольдемар согласился на переговоры. И что это будут за переговоры…
Перед шатром стояли Вольдемар, а напротив него князь Ярополк и чуть позади него, на полшага, — Блуд со Свенельдом. Они о чем-то спокойно разговаривали, и картинка выглядела бы мирно. Но в шатре оказалась вторая дверь — с задней стороны. На наших глазах оттуда вылез воин, вооруженный длинным мечом, в короткой кольчуге и без шлема. Выбравшись из шатра, он медленно пробрался к углу и выглянул оттуда.
С киевского берега всего этого не было видно, а с нашего обзор открывался отличный. Происходящее видели не только мы с Любавой, но и все войско Вольдемара, наблюдавшее за «переговорами» с берега неподалеку.