Подменный князь. Дилогия
Шрифт:
А когда я провалился в сон, ко мне пришел отец. На этот раз Нечто уже совсем не прикидывалось. Образ отца был размыт, как на плохой ученической акварели, и лица было совсем не узнать. Так, мутная мужская фигура, лишь очертаниями напоминающая моего папу. Вероятно, я стал совсем своим для этой силы, так
— Сынок, — сказало Нечто. — Тебе тут больше нечего делать. Ты не находишь?
Я молчал. Протуберанцы мигали и переливались на фоне черного неба. Перед лицом этой бездны что мог я сказать?
— Ты сделал то, что должен был сделать, — произнесло Нечто.
— Но я ничего не сделал, — прошептал я.
— Ты исполнил свою роль, — возразило Нечто. — Большего от тебя и не требовалось. Но теперь нужно делать то, на что ты не способен. Дальше на твоем месте будет действовать другой.
— А я? Я умру, как епископ Анастат?
Наверное, мой вопрос прозвучал очень жалобно, но я не заботился об этом. У меня совсем не было уверенности в том, что Нечто вообще способно испытывать жалость и даже понимать такие вещи…
— Анастат не умер, и ты не умрешь, — прозвучал спокойный ответ. — Если ты захочешь, то еще увидишься с ним.
— Увижусь? — повторил я. — Где увижусь? На том свете?
Скажу честно: на Николая Константиновича Апачиди, моего случайного знакомого, мне было совершено наплевать в ту минуту. Мало ли с кем я увижусь или нет. Но я безумно хотел понять еще хоть что-то из всей этой истории. Хотел понять правила игры…
Но мутный колеблющийся образ отца не дал мне ответа.
— Ты хочешь вернуться назад? — спросил он. — Вернуться на берег ручья и продолжить охоту? Ты ничего не будешь помнить о том, что было с тобой.
—
Ответа не последовало, как я и ожидал. Зачем отвечать и сотрясать воздух? Сказано же было — ничего.
Задним, шестым чувством я вдруг ощутил, что время уходит. Нужно принимать решение, ведь мне дали шанс выбрать самому. Правда, так и не сказали, из чего выбирать, но про возврат на берег ручья и полное забвение случившегося я уже понял.
А время неумолимо истекало: фигура отца стала расслаиваться, ее очертания задрожали.
Сеанс связи с Неведомым завершался.
— Я не хочу возвращаться, — произнес я, как можно громче, словно боялся, что меня не услышат.
— Не хочу забывать, — добавил я в ужасе, что мои слова не дойдут до адресата и я не буду понят.
— Тогда — другое время и другая роль, — произнес отец. Он внезапно приблизился, и лицо его обрело четкость. Вот он — мой папа, его большая родинка на левом виске, его морщинки вокруг глаз и белый воротничок парадной форменной сорочки, сдавивший шею…
— Совсем другое время и совсем другая роль, — повторил отцовский голос у меня в ушах. — И там может не быть подсказок, что тебе делать. Ты готов к этому?
Я хотел спросить про самое главное. Очень хотел спросить о том, что представлялось мне самым важным в моей судьбе. Пусть другое время и пусть другая роль, но как же быть с самым дорогим для меня?
Я силился спросить и не мог родить ни одного звука. Словно внезапно онемел и мои уста и мой мозг сковало что-то…
— Ты готов? — повторил отец, и его слова оглушительным эхом раздались вокруг меня. — Женщина будет с тобой…
— Да, папа.
Конец