Поднятые по тревоге
Шрифт:
– Не нужно доклада. Я уже все знаю. Пока вы ехали сюда, Иванов перенес КП в подвал школы против Кировского завода.
Командующий помолчал минуту, а затем твердо сказал:
– Принимайте сорок вторую армию. И немедленно.
Несмотря на всю серьезность момента, я не мог сдержать улыбки. А. А. Жданов заметил это.
– Что вы смеетесь?
– спросил он.
– Мне кажется, командующий выразился не совсем точно, - ответил я.
– Как можно принять армию в таком положении? Придется просто вступить в командование.
– Вот и вступайте, - сказал командующий.
– Нужно
Тут же А. А. Кузнецов карандашом написал приказ о назначении меня командующим 42-й армией. Товарищи Г. К. Жуков и А. А. Жданов подписали его.
В сопровождении генерал-майора Л. С. Березинского, которого назначили начальником штаба армии, и нескольких штабных командиров я снова поехал к Иванову, по дороге обдумывая, с чего начинать. Недалеко от Кировского завода путь нам преградила колонна танков. Грохоча гусеницами по асфальту, они пересекали площадь.
Я поручил адъютанту узнать, что это за танки, и найти старшего колонны. Через несколько минут подошел плечистый танкист в расстегнутом шлеме и комбинезоне, туго перетянутый ремнем. Это был командир танкового полка, входившего в состав 42-й армии.
Полк по распоряжению штаба армии отходил на окраину Ленинграда. Я приказал командиру вернуть танки в прежний район сосредоточения, а самому ехать вместе со мной.
В школе, где размещался штаб армии, шло бурное заседание Военного совета. Комната, словно туманом, была затянута табачным дымом, пепельницы полны окурков.
Генерал Иванов, члены Военного совета Соловьев и Клементьев обсуждали сложившуюся обстановку и никак не могли прийти к единому мнению. Связь с войсками по-прежнему отсутствовала, так что, по существу, спор был чисто теоретическим. Какое бы решение ни принял Военный совет, претворить его в жизнь оказалось бы невозможным.
Я вошел в самый разгар спора. Речь шла, кажется, о том, отводить ли артиллерию или оставить пока на прежних огневых позициях.
– Назначен командующим армией, - представился я и, чтобы сразу прекратить бесплодный спор, заявил: - Заседание Военного совета закрываю. Вас, товарищ Иванов, вызывают в Смольный.
Закрыть заседание Военного совета было, конечно, просто. Ну а что же все-таки предпринять в первую очередь?
Прежде всего следовало восстановить управление войсками, точно определить положение частей и соединений, степень их боеспособности, их возможность к сопротивлению, выяснить, какие направления являются наиболее угрожаемыми и требуют немедленного усиления.
Далее, требовалось учесть все резервы, предусмотреть возможности и варианты их использования, позаботиться об обеспечении войск достаточным количеством боеприпасов и инженерного имущества, крайне необходимого в обороне. Наконец, нужно было добиться, чтобы все, начиная от командиров соединений и частей до рядовых солдат, ясно поняли свои задачи, почувствовали уверенность в том, что мы можем и должны остановить противника, не допустить его прорыва в Ленинград.
Вот с этого я и начал - отдал боевой приказ о прочном закреплении на занимаемых рубежах. Приказ предусматривал создание глубоких боевых порядков на наиболее ответственных направлениях, выдвижение артиллерии разных калибров на прямую наводку, установление инженерных заграждений перед передним краем обороны, использование танков в качестве неподвижных огневых точек, прикрытие стыков и флангов огнем и минными полями, установление тесного взаимодействия между соединениями.
По указанию командующего фронтом предусматривалось использование в интересах армии артиллерии некоторых кораблей Краснознаменного Балтийского флота и нанесение авиацией ударов как по атакующему противнику, так и по его резервам.
Большую энергию проявил новый начальник штаба генерал-майор Л. С. Березинский. В соединения и части он послал направленцев - работников оперативного отдела, которые имели карты с нанесенной обстановкой и рубежами обороны. Они должны были оказать командирам дивизий и полков конкретную помощь: на месте уточнить задачи, определить местонахождение командных пунктов. При отсутствии командиров частей эти работники оперативного отдела штаба армии обязаны были взять на себя командование.
Командующий артиллерией полковник Михалкин по моему указанию выдвинул большую часть артиллерийских орудий на прямую наводку.
Члены Военного совета Соловьев, Клементьев и работники политотдела армии тоже выехали в соединения и части. Ведь какими бы дельными и своевременными ни были распоряжения командования армии, боеспособность войск в конечном счете зависела от солдат, сержантов, командиров взводов и рот, от тех, кого в оперативных сводках нередко именовали "активными штыками", от их стойкости, мужества, беспредельной преданности Родине.
Политработники, коммунисты разъяснили солдатам обстановку, помогли до конца понять, что в их руках судьба Ленинграда. И можно было только удивляться, как быстро, в течение всего одной ночи, части привели себя в порядок. Каждый боец теперь точно знал свое место, свою задачу, был исполнен решимости умереть, но не пропустить врага.
Мне запомнились прочитанные в одном из донесений слова простого солдата пехотинца Промичева, который сказал товарищам:
– Наш принцип такой: ты отступишь - я тебя убью, я отступлю без приказа ты убей меня, но Ленинграда не сдадим.
Ночь была беспокойной. Но нам удалось многое сделать. И когда в первой половине наступившего затем дня фашисты возобновили атаки, они натолкнулись на организованную и упорную оборону. Кстати на помощь сильно поредевшим дивизиям 42-й армии подошли боевые отряды рабочих Кировского завода. С большой активностью действовала штурмовая и бомбардировочная авиация.
Все попытки противника осуществить прорыв были отбиты. Гитлеровцам не удалось продвинуться вперед ни на одном участке. Их расчеты войти в город в походных колоннах полностью провалились. Фон Леебу пришлось отменить намеченный и широко разрекламированный бал в ленинградской гостинице "Астория".
Но мы не собирались ограничиваться одним сдерживанием противника и, отбив его натиск, стали готовиться к контрудару, чтобы улучшить свои позиции.
Военный совет Ленинградского фронта разработал конкретный план мероприятий по усилению обороны города. Командование фронта считало ближайшими задачами: