Подобие жизни
Шрифт:
— Ой, что ты говоришь такое, Паша! Лариса работает, не покладая рук! Когда ей по Мегаполису-то разъезжать! — возмутилась мама и закурила длинную тонкую сигарету. В реале баловаться табаком она себе не позволяла.
— Я пытаюсь все выходные свести в одно время, чтобы освободилось хотя бы пару дней под Новый Год. Если получится, заеду обязательно. Честное слово, пап.
— Вот и хорошо. А это твоя униформа?
— Ага. Симпатичный перс, правда?
— Как сказать, — неодобрительно пробурчал Павел, — всякие орки, наверное, слюни безостановочно пускают. Вон, какое платье короткое. И уши острые. О чём ваши разработчики думают? Открыли бы бордель при сервере. Зачем приличных девушек в такое рядить?
— Пап, какие орки? Там только зомби и эльфы. И вообще, я в кассе работаю. За прилавком. Он почти по пояс высотой. А бордель есть. Но я к нему отношения не имею. Только оплату принимаю.
— Да? Хм…
— Ой, Паша, отстань от ребёнка! — мама возмущённо затушила окурок в пепельнице. — Давай лучше про подарок.
— Подарок? Какой? — заинтересовалась девушка. — Вроде повода нет пока.
— Значит, так, Ириска, — торжественно заявил Павел, — мы хотим подарить тебе кое-что. Сейчас. Но это как бы на Новый год.
Лариса скисла, натянуто улыбнулась и допила коктейль. Эта родительская привычка бесила её с детства. Вроде бы и радостно подарки получать, особенно без повода, но оставаться потом без сюрприза под ёлкой или с дешёвой ерундой на день рождения было как-то не очень.
Мать и отец, не замечая реакции, воодушевлённо продолжили, перебивая друг друга:
— Ты очень много и упорно работаешь.
— Честно говоря, не ожидали от тебя.
— Юля, может, ты и не ожидала, а я всегда знал, что Ларка упорная!
— Так я тоже! Это я просто так сказала! В общем, доченька, мы уверены, что рано или поздно ты научишься экономить, может даже, заработаешь максимальный рейтинг.
— Конечно, заработаешь. Жизнь длинная.
— Но про биологические часики, солнышко, забывать не стоит. Поэтому мы решили…
— Подарить тебе операцию по забору яйцеклеток и оплатили пятьдесят лет хранения!
Девушка, ошарашенная новостью, забыла о том, что напиток закончился, и присосалась к соломке, которая тут же издала хрюкающий звук, вобрав в себя воздух и остатки молока — симуляция жизни в Виртограде всегда была великолепна.
— Тебе нужно в течение недели явиться в клинику. Там как раз действует скидка в сорок процентов.
— И ты сможешь спокойно строить свою жизнь, зная, что рано или поздно у тебя появится малыш из молодых клеточек! А на сурмаму ты к тому времени спокойно заработаешь.
— Ну? Ты рада?
Мать сияла. Впрочем, как и отец.
— Эм… ну… спасибо, мам-пап. Но ведь это очень дорого.
Родители успокаивающе замахали руками:
— Что ты, Ириска. Мы же внука когда-нибудь хотим. Нет ничего более жалкого, чем женщина, которая к шестидесяти заработала на ребёнка и поняла, что поезд ушёл, — отец понизил голос и наклонился вперёд, чтобы дочь хорошо услышала: — Как бы нам не втюхивали, что традиционная семья — пережиток прошлого, а дети — обуза и бесконечные потребители родительского капитала, элита и по трое, и по четверо рожает.
— Вот именно, — поддакнула Юлия. — Делают из нас дураков. Так что, Ларочка, не раздумывай даже. Запас карман не тяготит.
Девушка была не согласна с родительскими взглядами, но решила, что с неё не убудет, поэтому покорно позволила маме провести ладонью перед своими глазами и приняла на счёт нужную сумму.
— Чтобы ты не расшухала баллы на всякую ерунду, мы установили маркер на целевое использование, — строго сказал отец.
— Я и не собиралась, — проморгалась Лариса после яркой вспышки, — спасибо огромное, не ожидала, честно. А с чего вдруг именно сейчас?
— Да просто…
В кафе замигал свет, а несколько посетителей с воплями провалились в текстуры.
Глава 6
Неписи разом исчезли, словно их стёрли ластиком. За соседним столиком вскрикнул упавший зеленокожий орк — под ним растворился стул. Стены потеряли натуральный вид и превратились в нагромождение полупрозрачных кубиков. Та же участь постигла пол. У столов и стульев отключилось сглаживание.
Люди стали спешно покидать кафе, уходя в оффлайн. Но не все — многие с интересом вертели головами, жадно выискивая виновника переполоха.
— Мам-пап, вы нормально? Пап? — испуганно спросила Лариса.
— Уважаемые посетители! — у давешнего официанта тряслись руки, но он пытался следовать инструкциям. — Наше кафе находится в одной ячейке с турагентством и частью улицы, поэтому просим не выходить через дверь и не пользоваться личными меню. Покидайте виртуальность через экстренное отключение, чтобы не увеличить область неполадок.
— Юля, давай, — отрывисто бросил отец, — и ты, Ириска.
Мама всхлипнула и исчезла.
— Пап, давай ты первый, — жалобно попросила Лара.
Самохин открыл рот, но ответить не успел — один из посетителей, синий инопланетянин с тентаклями на макушке, вскочил, уронив стул, и завопил:
— Я не могу выйти! Не могу! Что за бред!
По залу пронёсся еле слышный вздох облегчения, люди перестали отключаться от Виртограда. Лариса испуганно схватила отца за руку.
— Пожалуйста, не волнуйтесь, — успокаивающе проговорил официант, подходя к «пришельцу». — Возможно, это просто неполадки на сервере.
— Я не хочу! Нет!
Всхлипнув, человек подбежал к двери, рванул ручку на себя, открыл, но выйти не успел — его оболочка вспыхнула нестерпимо ярким светом и исчезла. В кафе прекратились скачки энергии, неписи вернулись на свои места.
Это всегда происходило именно так. Человек, умирая в реальности, ещё какое-то время жил здесь, в виртуале. Поговаривали, что однажды кто-то то ли в англоязычном, то ли в азиатском секторе прожил после смерти целых полчаса, и лишь потом растворился. Только неполадки с Сетью давали понять, что где-то в кресле лежит мёртвое тело, в которое сознание уже никогда не вернётся. И каждый, кто находился в «зоне поражения» паниковал, потому что мертвец никаких изменений не ощущал. Вот только перейти в режим оффлайна не мог.