Подобный монстру
Шрифт:
— Нужно помогать друг другу.
— Я рад, что вы справились, — нервно вступил Корв, — но не могли бы вы выдвинуться на поддержку. Мы еле-еле продвигаемся. Я вызвал винтокрылы, но они наткнулись на летунов.
— Идём, — коротко ответил Перк.
Миуки, которые обзавелись бронёй, подавлялись очень тяжело. Их мощные пасти резаки с лёгкостью рассекали людские машины. К счастью, таких сильных особей было не слишком много, иначе имперские войска застряли бы на этом рубеже.
Если не считать недостаточную свободу действий в замкнутом пространстве горных проходов, восемьдесят седьмой и здесь показал себя с очень хорошей стороны. Малые роботы завязывали бой, отсекая от него хлыстов, которые плохо поддавались воздействию экспериментального оружия и поэтому могли серьёзно ограничить его подвижность, а он в свою очередь успешно поддерживал их огнём, находясь на расстоянии. Тех же миуки, которые пробивались вперёд, успешно отсекали красные экспериментальные машины. Перк не ожидал от них такой скорости и маневренности. Иногда ему даже казалось, что они превосходят насекомоподобных по этим параметрам, что позволяет им легко одерживать верх.
После очень успешной перегруппировки темп наступления значительно возрос. Они продвигались вперёд, останавливаясь только для того, что бы дождаться подхода подкреплений и дать возможность отрядам, идущим параллельно, догнать их. Иначе можно было оказаться в окружении, и ничего хорошего из этого бы не вышло.
Почти через три часа непрерывного продвижения вперёд в небе над ними появились штурмовые винтокрылы. Сегодня им пришлось побороться за господство в воздухе, но теперь они значительно ускорили и без того быстрое продвижение земных войск.
Здесь как никогда была велика роль экспериментального прибора Сноу. Миуки были как будто впечатаны в скалы и появлялись очень неожиданно. Благодаря разведке, земляне предугадывали места, где появится очередной опасный противник, и были к этому готовы. По обратному принципу выбирались места для остановок — там, где активность была минимальной.
Но даже несмотря на огромный успех, земляне были вынуждены признать, что миуки и на данном этапе всё ещё могли преподнести им серьёзный сюрприз. Из-за того, что они столкнулись с насекомоподобными, обладающими металлическими щитами и металлической выносливостью, что было скорее ожившей метафорой, но факт оставался фактом. На многих участках наступление просто замедлилось, но большая часть отрядов понесла серьёзные потери. В командовании уже назревала концепция укрепления с целью накопления сил, но это было преждевременно, поскольку сегодня спешно наступающие земные войска ещё ожидал сюрприз.
Восемьдесят седьмой и его отряд столкнулись с особенно крупной компанией миуки-защитников. Красные машины уверенно маневрировали, нанося врагу серьёзный урон, но сдержать серьёзное наступление не могли. Восемьдесят седьмой поддерживал их огнём, но это тоже не сильно помогало. Первые нападавшие проделали в скалах большие бреши, из которых постоянно вылезали всё новые противники. Когда новые отряды хлыстов-солдат вновь повисли на передних конечностях восемьдесят седьмого, Перк выставил огненный щит. Всё вокруг пылало красным пламенем, он ничего не видел, но ситуация не улучшалась. Миуки были под экспериментальной машиной, над ней и со всех сторон — щупальца фиксировали множество захваченных целей.
Он атаковал их снова и снова. С каждым ударом электричества несколько из них неизбежно умирали, но на их месте появлялись новые. Всё пространство в поле зрения камер было залито огнём, но он наносил им меньше урона, чем пули и электричество. Они никак не хотели отставать, и наваливались на него всё больше. Перку казалось, что они все избрали его своей основной целью, и будут давить до последнего, настолько, что им с Эллой останется уповать только на прочность каркаса кормового корпуса.
— Восемьдесят седьмой, держитесь, мы идём к вам!
Перк в горячке боя даже не разобрал, чей это был голос — капитана Корва или координатора экспериментальных машин. Достаточно было знать, что раз кто-то говорит, то у них, по крайней мере, всё в порядке.
Всё, что ему оставалось, это бить экспериментальным оружием, следить за тем, чтобы цепи не перегружались и надеяться, что реактор, вышедший на самый интенсивный режим работы, сумеет обеспечить энергией всю систему.
— Мы вытащим вас!
На этот раз он понял, чей это голос — координатора роботов-миуки. Если он говорит так, значит, снаружи всё не так плохо. Перк осознал, что подсознательно думает так, как будто бы машина, которой он управляет, снова находится под куполом цеха, но на самом деле это был купол из бойцов миуки, подвижным щитом отгородивших его от окружающего пространства. К его счастью, у них не хватило достаточного количества особей и для того, чтобы удержать восемьдесят седьмого в коконе, и для того, чтобы дать существенный отпор всей остальной группировке, поэтому обе их цели не были выполнены.
Но уже в следующую секунду земля под лапами роботов содрогнулась. И это не была простая дрожь, подобная той, когда очередной новый миуки-боец вырывается из скалы и атакует отряд, продвигающийся вперёд. Источник этой дрожи был гораздо глубже, как будто весь горный массив, по которому они продвигаются вперёд, содрогнулся и был готов сдвинуться с места.
Красные машины, освобождавшие восемьдесят седьмого из-под живого панциря, созданного защитниками миуки, и вскоре появившиеся в поле зрения камер обозрения, не обращали на это внимания и продолжали вызволять его. Несмотря на это, Перк чувствовал, как напряглись их координаторы, управлявшие непилотируемыми машинами. В отличие от него, они не чувствовали эту дрожь своим телом, и поэтому не могли сразу в полной мере осознать, что происходит. Но был и положительный момент — в отличие от Перка, они не были подвержены серьёзному волнению, овладевшему им.
Как только восемьдесят седьмой поднял голову, ему открылось небывалое зрелище. Гора, находящаяся далеко впереди, ожила, и он бы не увидел её, если бы она не поднялась на несколько сотен метров вверх. Это не был взрыв, как если бы очередной миуки-солдат нового вида выходил бы на открытую местность, разнося очередную скалу. Это скала поднялась вверх, а камни, образовывавшие её, рассыпались в стороны, обнажая контуры существа.
— Авиация! Авиация! — кричал эфир голосом Корва, — не знаю, как обозначить цель, но вы и сами её видите.
— Так точно, звено девять выдвинулось для атаки, — спустя несколько секунд, игнонируя крик капитана ответил незнакомый голос.
Почти одновременно с этим ответом Перк увидел боевой порядок орбитальных штурмовиков, летящих чуть ниже головы огромного существа. Они двигались быстро и уверенно, до того момента, как он своими корявыми лапами, напоминавшими корни деревьев, не сделал широкие взмахи, от которых по окружающему пространству распространилась огромная ударная волна.
Штурмовики разлетелись в стороны, и даже незнающему человеку было понятно, что это не часть их боевых манёвров. Некоторые из них потеряли высоту и рухнули в скалы, а существо, взмахнув своими огромными конечностями во все стороны, казалось, бросало вызов всей атакующей группировке людей и призывало их атаковать и показывая, что оно к этому готово.
Существо казалось сублимацией всех концепций, освоенных и опробованных миуки за время компании, которую вели земляне. Оно было способно уничтожить целые армии, сейчас продвигавшиеся вперёд, и оно это делало. Ударные волны шли одна за другой, и восемьдесят седьмого спасала только удалённость от района, где разворачивались основные события.
В эфире разразилась серьёзная борьба. Все спорили друг с другом, отстаивая свои концепции, и предлагая свои варианты действий. Нельзя было разобрать конкретные команды, но в голове Перка появилась идеальная возможность разделаться с этим существом. То, что всегда было готово к использованию, но никогда не использовалось. То, чего сами земляне боялись, но сейчас вблизи ожившей скалы не было никого, кто пострадал бы от удара. И все подсознательно понимали, что именно это окажет серьёзное воздействие, но никто не осознавал настоящей возможности для использования, и поэтому голос Перка, достаточно тихий, прозвучал, тем не менее, как гром среди ясного неба.