Подопечный
Шрифт:
Прятаться далее не имело смысла. Я сказал, что выхожу, и вылез из-за камней на свет божий.
Кто бы видел, как сиганули вверх веретена. Их лица перекосило так, словно они увидели нечто ужасное и безобразное. Круто развернувшись, они подхватили кричащего малыша и быстро скрылись за поворотом реки.
— По моему, они тебя испугались, — предположила Зинка.
— Наверно это из-за щетины, — предположил я, — Скоро у нас начнутся неприятности. Думаю, что следует последовать за привидениями и уж если на то пошло, опередить их. А заодно и не забывать
— Мало чего, — Зинка за неимением расчески, разгребла волосы пятерней и завязала их здоровым конским хвостом, — Планета неизвестная. Природные свойства сами видите. Живые существа имеются. Может быть это только высокоразвитые звери. Но могут обитать и более цивилизованные виды.
— Я вот о чем думаю, — я подошел в плотную к девушке, — Ты создала себя из мощного мозга. Неужели нельзя было заложить в себя самые элементарные знания? Ведь у большого мозга имелось куча достоинств. В отличии от тебя. Что скажешь?
Зинка недовольно скривила губки.
— Прежде всего я создавала настоящую женщину. Красивую и сильную. Это большая масса информации. На остальное места не хватило.
— В таком случае, было бы лучше, если б ты была толстой, некрасивой, но достаточно умной, чтобы помогать нам в этом странствии.
Честное слово, не хотел я ее обижать, но в самом то деле! Во всех книгах искусственные интеллекты обладают хотя бы минимум способностей. А Зинка? Только романы с ангелом крутить, да о красоте своей заботиться?
— Ух ты! — до нас донесся восхищенный возглас Мустафы, успевшего порядком опередить нас. Мы подошли ближе.
Мустафа мастер первым отыскивать аномальные явления природы. Это у него в генах заложено. Ни дня без открытия.
Но все по порядку.
Равнина. Плоская, словно блин. Огромный такой блин. Красный. Со всех сторон, прячущиеся в дымке желтого цвета горы. И по всей равнине огни. Понатыканы, словно иголки у ежика.
Но это не самое интересное. Огня мы видали достаточно. Большого и маленького. Яркого и не очень.
Стон стоял над равниной. Полный боли и нечеловеческого страдания.
Он проникал во все клетки тела, заставляя его дрожать и сливаться в одном желании побыстрее избавиться от нестерпимого отчаяния. Волосы дыбом поднимаются.
— Если я не посмотрю, что там делается, то не прощу себе этого никогда.
С каких это пор ангелы стали такими смелыми?
— Мы здесь не для просмотра местной достопримечательности, — попробовал я остановить хранителя. Но бесполезно. Тот ломанулся вперед, словно скаковая лошадь на старте. Мне оставалось только бросить ему с спину о мерах предосторожности, — Если влипнешь в историю, мы тебе не помощники.
— А мне тоже интересно, — Зинка поддалась тлетворному влиянию Мустафы и теперь подло бросала своего руководителя. То есть меня.
— Ну и черт с вами! — закричал я им вслед, — Герои недоделанные!
А собственно, что я бешусь? Мне и самому интересно. Не каждый день попадаешь на незнакомую планету. Вот только эти привидения… Да бог с ними с привидениями, да с чудовищами.
И я поплелся догонять товарищей. Хотя по большому счету, никакие они мне не товарищи. Нахлебники, прихлебатели, изменники и предатели. Но в целом, ребята ничего. Лет через пятьдесят из них выйдет толк.
Еще не дойдя до ближайших костров метров сто, я понял, что не все так на самом деле радужно, как казалось на первый взгляд.
Хотя видимость на местности и не превышала двухсот метров, стало четко видно, что костер представляет из себя не просто сложенную, подожженную поленицу дров. Хуже.
Прямо из каменных расщелин струилось вверх оранжевое пламя. Над каждым из огней стоял чан. Если я говорю, что чан, значит так оно и есть на самом деле. Не котелок, не кастрюля, а самый натуральный чан. Вместимость от пятисот и более стандартных колхозных ведер. Приличные размерчики.
Но самое интересное, или наоборот, не интересное, заключалось в том, что тот раздирающий душу стон исходил от этих котлов.
Образованные и интеллигентные люди сразу догадаются, какая мысль первой пришла мне в голову. И через несколько минут я полностью подтвердил свою догадку.
Мы прошли через врата ада.
Мустафа и Зинаида столпились в эдакую небольшую кучку из двух человек. Кучка волновалась и не знала, что ей предпринять дальше. Это потому, что они потеряли предводителя, на которого можно положиться.
— Что столпились, — я остановился рядом с переминающимися друзьями и пристальным орлиным взглядом окинул окрестности, — У вас там на облаках, Мустафа, наверно, и слыхом не слыхивали, что существует подобная хренотень?
— Мда, уж, — немногословен хранитель, немногословен. Как руками махать, да языком командира обсуждать, это он первый. А дело пришло, зубы в тряпочку?
— Прошу любить и жаловать. Если догадки мои правильны, в чем мы убедимся через несколько секунд, то перед вами самый обыкновенный, я бы сказал даже, второсортный, благодаря освещению, ад. В котлах кипящая смола, а там в вечной муке грешные души. Что это вы так побледнели. Здесь вам крылышками райскими не помахать. Враз обкорнают. Кстати, поглядывайте по сторонам. Пока не видно ни одного истопника, но, думаю, они не заставят себя ждать.
Подхватив слегка упирающихся ребят под руки, я подтащил их к чану.
— Стоять здесь. Близко к огню не подходить. В случае непредвиденной опасности подать условный сигнал. А я посмотрю, что там, внутри. Вопросы, жалобы, пожелания?
— Я свистеть не умею, — пробурчал хранитель.
— Условный сигнал подавать голосом. Четко и внятно, — Ну до чего ангелы меня порой раздражают.
Я размышлял более чем трезво. Если есть такие емкости, то естественно было бы предположить, что в них надо как-то забираться. А для этих целей должно служить некое приспособление. Подъемник, либо лифт. Через минуту, обходя вокруг чана, я нашел то, что искал. Обыкновенные скобы. Не слишком горячие, не слишком прочные. Как раз под человеческое тело.