Подозреваемые
Шрифт:
— Не можешь заснуть?
Он опустил глаза и взглянул на нее.
— Думаю.
— Хочешь заняться любовью?
— Нет настроения.
Она села, прикрыв грудь простыней.
— Что случилось, Тони?
— Я не свободен. Я больше не свободен. Могу я ходить или нет, зависит от этой кучи фибергласа. Могу я трахаться или нет, зависит от тебя.
— Я настолько ужасна?
— Ужасна? Ты совсем не такая. Ты милая, понимающая женщина, но…
— Но?
— Мне надо больше. Мне нужен кто-то, чтобы любить. Делить с ней судьбу, вместе стареть.
Она посмотрела на свои колени и увидела лишь их
— Мы все хотим быть любимыми, Тони, но мы должны жить с тем, что имеем. Некоторые люди утоляют страсть с домашними животными. Я нашла себя с инвалидами, которые так нуждаются во мне. — Она прильнула головой к его плечу. — Будь я на твоем месте, приударила бы за Джейн Стомер. Сделай вид, будто вы только что познакомились. Женщинам нравится, когда их добиваются, поверь мне. Пошли ей цветы. Каждая женщина любит цветы.
— Я видел Джейн в грешном сне. Он был настолько реальным, что я, помнится, даже спросил себя, сплю я или нет. Я кончил во сне.
— Может быть, это добрый знак. Может, ты наконец совладал со своей напастью.
— Но почему тогда я чувствую себя так отвратительно?
— Ты обязательно будешь чувствовать себя сначала гадко и только потом хорошо. Я не знаю, почему это так, но это так.
— Еще я понял, насколько стал зависеть от тебя. Как будто я нуждаюсь в тебе, как в дозе допинга, которая исцелит меня как мужчину и поможет мне прожить еще один день.
— Каждый иногда нуждается в друге, — сказала Салли, обнимая его.
— Мне пора вставать на ноги без чьей-то помощи. Я должен попробовать собраться с силами. Ты понимаешь это, Салли?
— Да, понимаю. Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду здесь, если понадоблюсь тебе. — Она поцеловала его. — Я хочу заниматься с тобой любовью, Тони.
— Я правда не в настроении.
Она провела ладонью по его телу сверху вниз.
— Посмотрим, можно ли это исправить.
Глава 21
Теплый, ласковый бриз, напоенный благоуханием лета, втекал в распахнутые окна 93-го участка. Детективы были заняты обычной утренней работой: проверяли почтовые ящики со служебной почтой, судебные повестки, изменения в заданиях, читали любовные письма. Лью Броуди позвонил с дежурства по городу и сообщил, что поставил человека наблюдать за домом тетки Линды Циммерман на Саттон-Плейс.
Хиггинс уже подмела комнату в участке и, опершись на щетку, задумчиво смотрела на ящики с картотекой. Потом прислонила щетку к столу и подошла к ящику с надписью: «Личные документы». Достала двадцать восьмой формуляр и заполнила анкетные данные и заявление на отпуск. Оставив пространство для числа, она расписалась на формуляре, вытащила папку, Открыла ее и записала имя, адрес и телефон Валери Кларксон на первой свободной строке. Между страницами она вложила свой двадцать восьмой формуляр и закрыла папку.
Отходя от картотеки, Хиггинс заметила, что Скэнлон внимательно смотрит на нее.
— У каждого своя жизнь, Лу.
— Согласен, — сказал Скэнлон, бросая свой рапорт в корзину.
Говард Кристофер сидел в углу и смотрел по телевизору «Утреннее шоу», чашка с чаем стояла у него на коленях. Скэнлон спросил его, почему отсутствует Крошка Биафра.
— Он уже в пути, только что звонил и сказал, что опоздает, поскольку отвозит дочь на уроки танца.
Скэнлону несколько раз позвонили. Сначала Герман Германец, который хотел знать, продолжать ли ему назначать Харриса на дурацкие задания. Скэнлон попросил продолжать. Звонил начальник следственного управления и поинтересовался, нет ли новостей по делу. Скэнлон ответил отрицательно, тогда начальник напомнил о приказе комиссара полиции не трогать Харриса и миссис Галлахер без серьезных на то оснований. Макаду Маккензи позвонил следующим, он тоже спрашивал о ходе расследования. Последний звонок был от Джека Фейбла. Когда Скэнлон сообщил ему, что новостей нет, Фейбл сказал, что его детективы вышли на след некрофила, который бесчинствовал на территории 19-го участка.
— Мы вот-вот арестуем его, — смеясь, заявил Фейбл.
Скэнлон положил трубку. Вдруг вспомнил о совете Салли де
Несто поухаживать за Джейн Стомер и послать ей цветы. Он взял трубку и позвонил Фрэнку Рандаццо, цветочнику на северном краю территории их участка. Тот обеспечивал цветами весь район.
Когда Рандаццо взял трубку, Скэнлон сказал по-итальянски:
— Привет, Фрэнк, это Тони Скэнлон из бригады детективов. Как поживаешь? Как семья? Все хорошо? Не в службу, а в дружбу, пошли дюжину роз синьорите Джейн Стомер из конторы генерального прокурора, Центральная, 100, и Судебная площадь. Приложи записку: «С любовью, Скэнлон». Спасибо, Фрэнк, пока.
Скэнлон положил трубку и увидел Крошку Биафра, стоявшего на пороге и наблюдавшего за ним. Детектив с важным видом подошел к столу.
— У меня кое-что появилось.
— Давай. Слушаю.
— Моя жена помешана на всякой ерунде, якобы способствующей объединению семьи, и поэтому любит заводить нудные разговоры за ужином. Прошлым вечером, пока я накладывал себе картофельное пюре из кастрюли и рассказывал, что мы с Кристофером обошли все магазины, торгующие гримом, и ничего не добились, моя жена, резавшая баранину, отложила нож и вилку, посмотрела мне в глаза и сказала — спокойно, как удав: «Загляни к Бобу Брауну на Западную Сорок девятую улицу».
— Кто такой Боб Браун?
— Он владелец театрального магазина, выполняющего заказы по почте, продает грим и дает напрокат реквизиты и костюмы театрам и школам.
— Разве его не было в списке магазинов грима, который я вам дал?
— Нет. Браун не числится в разделе «Театральный грим», а проходит по разделу косметики и париков.
Скэнлон хлопнул себя по лбу. Крошка Биафра продолжал:
— Моя жена — школьная учительница, вот откуда она знает про Брауна. Ее школа получает от него сценический реквизит. — Он пригладил волосы. — Тогда я вспомнил, как ты говорил, будто узнал от Гретты Полчински, что миссис Галлахер когда-то работала учительницей. В общем, я отвез дочь в школу и позвонил Брауну.
— И?
— Он нас ждет.
Скэнлон встал из-за стола. Зазвонил телефон. Скэнлон долго колебался, глядя на аппарат, потом поднял трубку.
— Говорит Томас Тиббс, свидетель, который видел убийцу, когда тот убегал из лавки.
«Он же женатый банкир из Скарсдэйла, который спит с Сигрид Торссен», — подумал Скэнлон.
— Я помню вас, мистер Тиббс.
— Лейтенант, помните, я рассказывал вам, что было нечто странное в том, как убийца бежал к фургону, а я не мог точно сказать, что именно?