Подозреваемый (в сокращении)
Шрифт:
От дивана до стены аккуратными стопками лежали папки, планы местности, вырезки из газет. Скотт смотрел на эти стопочки с ровными краями, и его вдруг смутила их аккуратность. Скотт не был аккуратистом. В его квартире царил беспорядок.
Скотт взял в спальне фонарь и вышел из дома. Мэгги пошла за ним и стала обнюхивать стеклянные двери, когда он осветил замок фонарем. Замок был старый, исцарапанный, но свежих царапин у замочной скважины не было — ничто не указывало на то, что его вскрывали. Затем он проверил боковую дверь. Свежих царапин тоже не было, но он заметил у замочной скважины черное пятно. То ли грязь, то ли жир — но когда он поднес фонарь ближе, пятно сверкнуло металлическим блеском. Скотт провел по нему мизинцем, и оно осталось на коже. При ближайшем рассмотрении это оказался серебристый порошок, и Скотт подумал, что это похоже на графит — сухой лубрикант, употребляемый, чтобы замки легче открывались. В «наборе взломщика» Маршалла Иши была бутылочка графитовой смазки.
Он выключил фонарь. Ничего не украдено, дом не разгромлен. А пятно — может быть, это просто пятно.
Скотт вернулся в дом, запер двери, задвинул шторы. Сел на пол под фотографией Стефани и стал просматривать папки.
Он наткнулся на пакетик с вещественным доказательством — дешевым кожаным ремешком для часов. Ржавчина, сказал Чен. Скотт опять подумал, не с крыши ли эта ржавчина. Открыл пакетик. Когда он вынул полоску кожи, Мэгги вскочила и стала нюхать. Стремясь носом к ремешку, она едва не забралась к нему на колени. Посмотрела на Скотта, завиляла хвостом и снова внюхалась в дешевую кожу.
Она вела себя так же, как в доме Маршалла Иши.
Мэгги была рядом с ним, когда он в первый раз вынул ремешок из пакетика. И пока Скотт его рассматривал, она нюхала.
Скотт положил ремешок в пакетик для вещдоков. Он думал, что Мэгги учуяла химикаты, входящие в состав наркотиков, и приняла их за взрывчатку. Но Будрес сказал, что этого не может быть.
Маршалл и Дарил оба пахли химикатами, но на Маршалла Мэгги не реагировала. Она сделала стойку внутри дома, потом на Дарила и вот теперь на ремешок.
Скотт посмотрел на Мэгги и улыбнулся.
Эта тонкая полоска кожи пролежала в пакете почти девять месяцев. Запахи со временем выветриваются, но логично предположить, что человеческий пот глубоко впитался в кожу ремешка. В К-9 Скотт недавно слышал, как одна собака работала с одеждой, пролежавшей на складе вещдоков больше года.
Дарил жил в доме брата, то есть его запах в доме присутствовал. Мэгги среагировала на Дарила и на ремешок. Может быть, этот ремешок от часов Дарила?
Может быть, магазин Шина грабили оба брата? И Дарил стоял на стреме — с крыши следил, не появится ли полиция. Может быть, свидетель — Дарил, а не Маршалл?
Утром Скотт думал, рассказать ли Каули и Opeo о ремешке для часов. Они и так считают его сумасшедшим. Незачем укреплять их в этом мнении, выдвигая версию, основанную на поведении собаки.
В половине седьмого он позвонил Каули на мобильный.
— Привет, Джойс, это Скотт Джеймс. Можно мне приехать за дисками?
— Вы отдаете себе отчет в том, что сейчас только половина седьмого?
— Я не имею в виду сейчас. Когда скажете. — Скотт испугался, что она еще в постели. — Простите, если я вас разбудил.
— Я только что закончила пятимильную пробежку. Дайте подумать. Сможете подъехать к одиннадцати?
— В одиннадцать, отлично. А кстати, что там Иши?
— Вчера разговорить его не удалось. У него неплохой адвокат. Окружной прокурор хочет заключить с ним сделку.
Скотт опять подумал, не рассказать ли о Дариле, и опять решил не рассказывать.
— О’кей, увидимся в одиннадцать.
С четверти восьмого до половины одиннадцатого Скотт работал с Мэгги на тренировочной площадке, потом поехал в «корабль». Недоумение в ее глазах, когда он закрывал ее в вольере, внушило ему чувство вины. А когда он уходил, она залаяла, и ему стало еще хуже.
В машине без Мэгги было как-то пусто. С тех пор как Мэгги появилась у него, он выезжал без нее всего лишь второй раз. Он очень надеялся, что она перестала лаять.
Через двенадцать минут Скотт уже припарковался у «корабля» и поднялся на пятый этаж. Он удивился, что Opeo встречает его у лифта вместе с Каули.
Она протянула конверт из оберточной бумаги.
— Вот, берите. Я сделала копию.
Взяв конверт, Скотт нащупал там диски, но смог только лишь кивнуть в благодарность. Opeo был похож на распорядителя похорон.
— Есть у вас несколько минут? Давайте пройдем к нам.
Сердце Скотта застучало сильнее.
— Так Иши там был?
— Поговорим в комнате.
Пока не вошли в переговорную, оба они молчали.
— Сегодня утром мистер Иши начал давать показания, — заговорил Opeo. — Он узнал три предмета из числа украденных в ту ночь — комплект резных трубок из слоновой кости.
— Не из слоновой кости, — сказала Каули. — Из рога носорога. С инкрустацией из тигриных клыков.
— Не важно. Мистер Шин включил эти трубки в перечень украденных вещей.
Но Скотта не интересовали украденные вещи.
— Он видел, кто стрелял?
На лице у Opeo появилось сожаление.
— Нет. Скотт, мне очень жаль, но он не может нам помочь.
— Он ограбил магазин Шина за три часа до перестрелки, — пояснила Каули. — Когда вы подъехали, он уже вернулся домой.
Скотт переводил взгляд с Каули на Opeo.
— Как это?
— Мы выдвинули версию. Красивую версию. В одну и ту же ночь в пятидесяти футах друг от друга произошли перестрелка и ограбление. Есть вероятность, что грабитель видел перестрелку. Но он ее не видел. Он ничем не может нам помочь.
— Он лжет. Он видел, как из автомата убивали полицейских и двоих штатских. Он испугался, что и его убьют.
— Он говорит правду, — покачал головой Opeo. — Он сознался в четырех кражах, в том числе в ограблении Шина. Все его ответы насчет времени, места, как он вошел и что украл, все это подтвердилось. Его проверили на детекторе лжи. Он прошел проверку.
— Его отпустили?
— Иши? — удивился Opeo. — Нет, конечно. До вынесения приговора он остается в Центральной мужской тюрьме. И впереди у него тоже тюрьма.