Подозреваемый
Шрифт:
— Комната-прачечная там. — Митч сделал несколько шагов к двери, прежде чем внезапно повернуться к Таггарту с тазером в руке.
Детектив не шел за ним вплотную, как думал Митч. Держался в паре шагов.
Некоторые тазеры выстреливали сидящими на проводах электродами, тем самым позволяя вывести человека из строя с небольшого расстояния. Другие требовали контакта неподвижных электродов с телом, то есть пускать тазер в ход приходилось с такого же близкого расстояния, что и нож.
Митч держал в руке тазер именно этой модели, так что
Когда Митч выставил перед собой правую руку, Таггарт блокировал ее своей левой. И едва не вышиб тазер из пальцев Митча.
Отступая, детектив сунул правую руку под пиджак спортивного покроя, несомненно, с тем, чтобы выхватить пистолет из плечевой кобуры.
Таггарт наткнулся спиной на центральную стойку, Митч имитировал движение правой руки влево, нанес удар справа и наткнулся тазером на правую руку детектива, которая доставала пистолет. Митчу хотелось соприкосновения с голой кожей, он не знал, насколько материя, изолирующий материал, сможет смягчить разряд, и он ткнул тазер детективу в шею.
С закатившимися глазами и отвисшей челюстью Таггарт успел один раз выстрелить, колени его подогнулись, и он упал.
Выстрел прогремел очень уж громко. Выстрел сотряс весь дом.
Глава 56
В Митча пуля не попала, но он подумал о Джоне Ноксе, который выстрелил в себя, падая со второго этажа, и озабоченно опустился на колени рядом с детективом.
Пистолет Таггарта лежал на полу рядом с его рукой. Митч отшвырнул его подальше.
Таггарта трясло, словно от холода, пальцы скребли по полу, на губах пузырилась слюна.
Струйка едкого дыма тянулась из-под пиджака. Пуля прожгла в нем дыру.
Митч откинул полу пиджака в поисках раны. Не нашел.
Впервые в жизни он причинил боль невинному человеку. Угрызения совести уже дали о себе знать: во рту стояла горечь.
Ткнувшись рукой в руку Митча, детектив не смог ее схватить: пальцы не желали сжиматься. Он пытался что-то сказать, но горло перехватило, язык распух, губы онемели.
Митчу не хотелось всаживать в Теггарта второй разряд. Он сказал: «Извините», — и принялся за работу.
Ключи от «Хонды» исчезли в кармане Таггарта. Митч нашел их со второй попытки: в первой сунул руку в пустой карман.
В комнате-прачечной, сообразив, что означает выстрел, Энсон начал кричать. Митч его вопли проигнорировал.
Ухватив Таггарта за ноги, Митч вытащил его во внутренний, выложенный кирпичом дворик. Пистолет детектива оставил на кухне.
Закрывая дверь на кухню, услышал дверной звонок. Полиция прибыла к парадному входу.
Запирая дверь, чтобы полиция подольше не могла добраться до Энсона и услышать его ложь, Митч сказал:
— Я слишком сильно люблю Холли, чтобы доверить кому-либо ее спасение. Извините.
Бегом пересек двор, через открытую калитку
Не получив ответа на звонок, копы вошли бы во двор и увидели лежащего на кирпичах Таггарта. А еще через несколько секунд уже были бы в проулке.
Садясь за руль, Митч бросил тазер на переднее пассажирское сиденье. Вставил ключ в замок зажигания, повернул, двигатель завелся с полоборота.
В кармане на водительской дверце лежал пистолет, принадлежащий одному из телохранителей (или наемных убийц, кому как нравится) Кэмпбелла. В обойме оставалось семь патронов.
Митч не собирался стрелять в полицейских. Ему хотелось только одного — смотаться отсюда как можно быстрее.
Он поехал на восток, ожидая, что на другом конце проулка вот-вот появится патрульная машина и бросится в погоню.
Паника — это страх, который одновременно испытывают многие люди, собравшиеся в одном месте, скажем, толпа. Страха Митча хватило бы на целую толпу, вот его и охватила паника.
В конце проулка при выезде на улицу он повернул направо. На первом же перекрестке — налево и вновь поехал на восток.
Эта часть Корона-дель-Мар, городка, который сам входил в Ньюпорт-Бич, называлась Деревня. Число въездов и выездов из Деревни было невелико, так что район можно было перекрыть буквально тремя блокпостами.
Ему требовалось проскочить «узкие места». И быстро.
В библиотеке Джулиана Кэмпбелла, в багажнике «Крайслера», второй раз в том же багажнике он испытывал страх, но не такой сильный, как теперь. Тогда он боялся за себя, теперь — за Холли.
Он понимал, что самое худшее для него — попасть в руки копов или получить от них пулю. Он знал цену принятого решения и тем не менее полагал, что все сделал правильно. Что с ним случится, его не волновало, да только, если бы с ним что-то случилось, Холли осталась бы одна лицом к лицу с похитителем, потому что никто не смог бы прийти ей на помощь.
Некоторые улицы в Деревне были очень узкими. Митч как раз находился на одной из таких. По обе стороны у тротуаров стояли автомобили. Двигаясь на большой скорости, Митч рисковал врезаться во внезапно открывшуюся дверь какого-нибудь из них.
Таггарт мог описать «Хонду». Несколько минут спустя через Департамент транспортных средств они бы узнали номерной знак. Митч не мог еще и повредить автомобиль, сделав его даже более заметным.
Он прибыл к светофору на выезде на Тихоокеанскую автостраду. Конечно же, горел красный.
Плотным потоком автомобили мчались на север и на юг по обеим полосам автострады. Он не мог проигнорировать красный сигнал и выехать на автостраду, не вызвав цепи столкновений.
Посмотрел в зеркало заднего обзора. Приближался какой-то грузовичок с закрытым кузовом или микроавтобус, но их разделял еще целый квартал. На крыше вроде бы стояли мигалки, но Митч не мог сказать, имеет ли грузовичок отношение к полиции.